Anne Elliot - Песнь темной воды

Дей вдруг засмеялся:

— Вспомни себя. Ты отказала влюбленному в тебя Бейну, потому что Ворон надел траурные одежды. А ведь могла быть счастливой женой! Так что не тебе, матушка, рассуждать про остальных. Пусть Тилли сам решает.

Лите захотелось ворваться в кухню, закричать, что они ошибаются, что Ворон по-прежнему любит покойную Рейну, а ее, Литу, обучает, чтобы отдать дань памяти своей возлюбленной, но она лишь тихонько толкнула дверь и вошла.

Дей кивнул ей и тут же ушел, а деликатная Мика решила не заводить с ней разговор о мнимой влюбленности короля, хотя девушка этого очень боялась.

Перед сном Лита опять захотела есть.

— Скоро ты превратишься в шар, — сказала она себе строго. — Вспомни Тинни. Вот кто любит отведать на ночь пирога с молоком. Ложись-ка спать и не думай о еде.

Но голод взял свое, и девушка, ворча на себя, отправилась на кухню. На этот раз Ворон пришел туда первым, он уже сидел и что-то жевал, когда Лита распахнула дверь.

— Угощайся, — засмеялся он и протянул ей кусок пирога. — Ночью еда куда вкуснее, чем днем.

— Расскажи про вашу таверну, — попросил Ворон, когда Лита уселась напротив. — Ее открыл твой отец?

— Нет, еще прадед, — ответила Лита. — Он и его братья.

Девушка не заметила, как принялась рассказывать хозяину замка всю свою жизнь. Рассказала об отце, о смерти мамы — Ворон глядел сочувственно — о толстенькой и смешной Тинни, о Рэме и других работниках таверны. Рассказала о том, какие книги любила читать и где любила гулять. О соседях и посетителях «Пьяной лошади». Хозяин замка слушал очень внимательно, и Лита поймала себя на мысли, что он первый человек, которому по-настоящему интересна ее, в общем-то, скучная жизнь. Даже Эрин всегда говорил только о себе и своей несправедливой судьбе будущего короля, а Ворон перебивал ее только тогда, когда хотел что-то уточнить, и девушке это очень нравилось.

— Если завтра ночью тебя настигнет голод — приходи, — обронил его величество, прощаясь. — Я дождусь.

И Лита пришла.

С тех пор они почти каждую ночь встречались на кухне. И вовсе не для того, чтобы отведать что-то вкусное, ведь чаще всего их трапеза ограничивалась соком из лесных ягод или легким вином. Ворону и Лите просто нравилось говорить друг с другом.

Днем девушка все чаще ловила себя на мысли, что только и ждет, когда солнце окунется в море, а на небе появятся звезды, так напоминающие огоньки, зажженные стражниками на площади у дворца и когда можно будет пойти на кухню, где уже сидит, ожидая ее, высокий человек в черных одеждах.

— Расскажите про Звездные Луга, Ваше Величество, — попросила девушка однажды. — Эрин узнал про них от отца, значит и вам должно быть известно про это волшебное место.

— Нам с братом в детстве о них часто говорила няня, — ответил Ворон. — Будто туда нужно добираться на корабле, потом несколько дней идти по дороге до высокой горы, затем нужно забраться на эту гору. На ее вершине есть небольшая пещера, а в каменной стене пещеры — дверь. Она открывается не каждому, но если уж откроется, то за этой дверью будут Звездные Луга. С виду они совершенно обычные, очень похожие на те, где пастухи Тиаррана пасут коров, но небо там так низко, что все звезды очень хорошо различимы. Няня говорила, что звезды там не такие как здесь. Совсем другие. Будто, Лита, это не наш мир, иной. Люди там не болеют, умирают только тогда, когда сами захотят уйти. Никто не воюет, никто не живет в нищете.

— Хотела бы я туда попасть, — мечтательно протянула девушка.

— Поплывем, Лита, — вдруг сказал Ворон серьезно. — Вот вернет Эрин корабль, и поплывем.

Назавтра хозяин замка не пришел обучать ее, а вечером не навестил кухню — место их ежедневных встреч. Лита напрасно прождала его, цедя остывший пряный отвар. Не было его и в следующие два дня, и девушка поняла, что тоскует.

— Куда делся Ворон? — спросила она у Мики, стараясь придать своему голосу небрежность.

— Так ведь болеет он. Жар у него, — ответила старуха. — Ох, девочка, Тилли же просил тебе передать, что не придет, а я позабыла. Голова моя пустая, совсем старая стала.

— Скажи ему, пусть поправляется скорее — бросила Лита и вышла из кухни. Оставшись одна, она уселась на полу перед камином и обхватила голову руками.

«Признайся себе, — подумала она тоскливо. — То, что ты чувствуешь — это…»

Она вспомнила про Эрина, про слезы в подушку после рассказов о новой хорошенькой горничной, про постоянное ожидание у окна — вдруг принц приедет именно сегодня.