Марина Бишоп - По воле тирана

- Суд диктует тишины! - кушины в один голос огласили требование суда.

Собравшаяся толпа шалфейев были вне зоны видимости Лисицы, но она отчетливо ощущала их присутствие и палитру их липких взоров: насмешливые, осуждающие и даже, на удивление, милосердные. Лисица и Ульф предстали перед четырьмя шалфейями, и всеобщее молчание ознаменовало начало процесса. Только сейчас принцесса заметила, что на шалфейях одеты мягкие головные уборы разных цветов. Наверняка эти цвета что-то значили. Принцесса тяжело вздохнула. Ее образованием явно пренебрегали, не потому ли, что из нее готовили жертву для заклания?

- Великий Жрец! Мы приветствуем вас! Лиасса дома Растус-Гия -- мы приветствуем вас!

Лисица смиренно опустила глаза в пол. Продолжение речи не заставило себя ждать.

- Мы -- временный совет, и мы с великой ответственностью принимаем долг, чтобы, наконец, положить конец разногласиям между нашей великой расой. Вы можете обращаться к нам, как Временный совет. Мы не имеем власти, но мы и есть власть до тех пор, пока решение о новом короле или королеве не будет принято. Ваша кандидатура на престол не может быть рассмотрена до тех пор, пока с вас не будут сняты обвинения в измене. Вашим обвинителем является ваш супруг. На время процесса оба: и обвинитель, и обвиняемый - не будут пользоваться никакими привилегиями и ваш сан, Великий Жрец, будет игнорироваться.

Лисица с трудом сглотнула, слушая монотонную речь шалфейя в зеленом наголовнике. Она пристально следила за его губами, с трудом переваривая смысл сказанного, но голос продолжал:

- Вы находитесь в святом храме и свидетелем ваших слов станут Кутаро и супруга его Лантана. Вы можете воздать хвалу Лантане сейчас, - он кивнул на Лисицу. - Пусть она покровительствует вам в правде.

Кто-то зевнул позади нее, в толпе давившей одним своим присутствием. Видимо, от нее теперь ждали ответа. Она опять центр внимания. Мысли путались, в висках билось тысячи молотов. Лантана. Нет, она не может воззвать к ней сейчас. А что если Монахомон говорил правду? Что если Богиня стержень ее бед?

- В этом... нет необходимости, Временный совет, -- кое-как справившись с головокружением, отвесила свою меру Лисица.

Ожидая всплеск негодования, она, однако изумилась, когда говоривший страж правосудия безмятежно развернулся к Ульфу.

- Заявите нам ваши обвинения. К каждому обвинению вы должны представить доказательства.

Лисица сомкнула пальцы рук вместе, чтобы только они перестали дрожать. Она зажмурилась на мгновение. Голос супруга, как тягучая патока, завораживающей тональностью обволокла присутствующих.

- Благодарю, Временный совет. Мне прискорбно, что моя госпожа сейчас перед вами. Кто-то, возможно, скажет, что это моя вина: не уберег, не воспитал. Но, Временный Совет и досточтимые шалфейи, я стал жертвой заговора.

Боковым зрением Лисица наблюдала за начавшимся спектаклем. Жрец стоял вполоборота, обращаясь одновременно и к судьям, и к скопищу за спиной. Ей стало настолько гнусно, что на мгновение она забыла, что это суд.

- Перед тем, как я оглашу мои обвинения, необходимо, чтобы моя госпожа ответила мне на один вопрос. Не выдержав положенную паузу Ульф указал на шею Лисицы. - Госпожа, скажите мне, вашему супругу, где ваш брачный обруч?

Тот самый обруч, о котором только что прямо вопросил Жрец, несуществующими зубищами впился в шею. Лисица, однако, была готова к вопросу. Продолжая сверлить одну точку в пространстве перед собой, она спокойно держала ответ.

- Его снял тот, кому вы оставили меня, господин. Один из расы фарлалов.

Внезапный всплеск негодования в зале был прерван все тем же судьей в зеленом головном уборе.

- Если вы удовлетворены ответом, переходите к обвинениям и доказательствам.

Ульф вежливо кивнул, наклонив голову чуть в бок.

- Ответ меня устраивает, конечно, Временный Совет, но я задал вопрос не случайно, ведь ответ - это самое прямое доказательство измены госпожи данному обету.

Наступившую паузу Ульф решил тут же заполнить:

- Моя госпожа вступила в сговор с расой великанов, именно поэтому им удалось взять мой, хорошо защищенный, как всем известно, замок.

- Это вздор! - больше не выдержав пытки ложью, воскликнула Лисица. Она развернулась к Ульфу так быстро, что ее обувка чуть не высекла искру из деревяшки.

- Как ваш язык поворачивается гласить о моем предательстве? Это Вы, господин, оставили меня в замке умирать! Вы вырвали мои крылья!

Лисица изловчилась и сорвала с плеч платье, представив присутствующим доказательство - изуродованную спину. Громкий шепоток пронесся через ряды шалфейев. Судьи молча наблюдали, словно шалфейя с вырванными крыльями была не в новинку.