Иван Булавин - Лекарь [СИ]

Я, в свою очередь, готовился сам. Пулемёт был снова вычищен и смазан. Для пробы да короткую очередь, понравилось. Почти не разбрасывает пули, кладёт туда, куда и наводил. Лента на шесть сотен патронов была заправлена и лежала рядом. Как раз столько, чтобы стрелять до закипания воды в кожухе. Вторым номером взял Эдмунда, ему тяжесть нипочём. Объяснил, как надо подавать ленту. Можно, конечно, надеяться, что до этого не дойдёт, но лучше быть готовым. Все мушкетёры были на противоположном берегу, а здесь только я. И пулемёт. В критический момент можно развернуть пушки и ударить картечью по нападающим, но пушка — это пушка, она тяжёлая и не предназначена для кругового обстрела.

Наши пушечные корабли стояли выше по течению, их можно было разглядеть, но уже на пределе видимости, так и не понять, что это корабли. У армады в двести судов они точно никаких опасений не вызовут. А зря. Вынужденное безделье длилось больше недели. Пока послы добрались до своих, пока флот пришёл в готовность, пока поднялся против течения, я уже даже нервничать устал. Будь, что будет. Битва в Долине была куда тяжелее и опаснее.

Сегодня наступил тот самый момент, когда долго сжимаемая пружина приготовлений должна была распрямиться. Наблюдатели сообщили, что показались корабли, много кораблей. А через пару часов мы и сами их увидели. Массивные деревянные суда под огромными парусами. Видно было, что все они нагружены людьми, по сотне, а может, и больше. Корабли выглядели неповоротливыми, предназначены явно не для скоростного маневрирования. Нам это на руку.

Пушки были заряжены ещё час назад, артиллеристы потирали ладони и раздували фитили. Порох был сухим, сотни ядер ждали своего часа. Наводили на середину реки, стрелять будут навесом. Можно ещё использовать раскалённые ядра, да только возни много, да и костры дадут дым, который даст нас обнаружить раньше времени. Мы даже в лагере костров почти не жгли, питаясь сухомяткой.

Все ждали команды, было оговорено, что первыми стреляем мы, а на том берегу сразу за нами. Главное не упустить момент. Первые два корабля мы пропустили. Нечто вроде разведки, их легко потопят наши корабли, а когда с нами почти поравнялся основной строй, я обратился к принцу:

— Ваше Высочество, пора.

Он кивнул и взял фитиль в руки, решил сам приобщиться, это лучше, чем в гуще сражения махать мечом. Громко прокричав команду, он прижал тлеющий огонёк к затравке. Вспыхнуло пламя, и нас оглушил звук выстрела. А потом ещё и ещё. Батарею тут же заволокло белым дымом, который с трудом рассеивал свежий ветерок. Но артиллеристов это не смутило, сразу после залпа, они начали ставить новые рекорды скоростной перезарядки. Потом последовал второй залп и третий.

Я отошёл от батареи метров на сорок, встал на возвышенности и достал бинокль. Происходящее на воде было видно отлично. Ядра крошили борта кораблей, несколько уже благополучно шли ко дну, спасшиеся люди карабкались на целые корабли, но и им прилетали новые ядра. Как я и предполагал, на самой середине реки, оставалось безопасное место шириной метров в пятьдесят. Ядра туда не доставали, но им нужно было ещё понять это, а потом перестроиться, вытянувшись в линию. А сделать это было непросто, особенно, когда в тебя стреляют, а вокруг тонут корабли и люди пытаются залезть через борт.

Наконец, какое-то решение было принято, и даже как-то передано на другие корабли. Они начали разворачиваться и направляться к берегу. Причём к нашему и противоположному. Как я и думал, для них в этом был смысл. Развернувшись, корабль станет меньше по площади, и попасть в него будет труднее. Только после поворота нужно было ещё и двигаться в сторону берега, а это было сложно, система парусов не могла быстро поймать ветер, а неподвижные мишени, даже стоящие носом к нам, по-прежнему были мишенью, ядра продолжали крошить борта, сносить мачты и пробивать паруса. Кто-то из артиллеристов выстрелил в ближний корабль картечью. Удачно, на палубе скопилось огромное количество бойцов, спасённых с потопленных судов, так половина была сметена с палубы. Несколько ядер довершили дело и корабль, казавшийся неуязвимым из-за своих размеров, накренился и зачерпнул воду бортом.

Но оставшиеся не собирались погибать. Наконец, поймав ветер, они двинулись к берегу, медленно, но неотвратимо. К счастью, не прямо на нас, а значительно выше по течению. Метров триста от нас. Сейчас высадятся. Я развернул в ту сторону пулемёт, стоявший на невысокой телеге, надеясь, что десант будет не больше тысячи. Корабли остановились на мелководье и бойцы стали прыгать через борт в воду. Это были пехотинцы, вроде наших, но куда беднее бронированные. Вооружены они были какими-то заковыристыми алебардами, с вогнутым внутрь лезвием. Выбравшись на берег, они построились в каре и двинулись в нашу сторону. Двигались они быстрым шагом, не ломая строй. Чувствовалась отменная выучка. Вот только выучка эта сейчас работала против них. Мимолётного знакомства с огнестрелом им не хватило, чтобы отказаться навсегда от плотных построений. Если бы просто кинулись бегом, забыв о построении, нам бы конец пришёл. Но они не знают, сколько нас и где мы. А потому действуют так, как привыкли. Значит, судьба их такая.