Иван Булавин - Лекарь [СИ]

Но так не хотелось терять немногочисленные боевые корабли, а ещё больше их экипажи. Это было начало грозного боевого флота, который возьмёт под контроль все торговые пути на обоих континентах, а потом, как знать, найдёт путь к новым землям. Но для этого нужно выжить сейчас. Залпы гремели безостановочно, мастерство морских канониров не уступало мастерству их сухопутных коллег. Каждое ядро сейчас крушит борта кораблей, перемешивая щепки и человеческую плоть. Только бы успели, под абордаж корабельные команды не заточены. Разве что залп из мушкетов дадут, да только мало этого, вражеские корабли под завязку нагружены солдатами, просто массой завалят.

Будучи не в силах повлиять на что-либо, я спрыгнул со ствола дерева и вернулся к своим. Принц присел на корточки и опасливо прикоснулся к пулемётному кожуху. Сразу одёрнул руку, горячо. Остатки воды перестали кипеть, но агрегат был по-прежнему горячим. От длинной ленты остался огрызок, менее, чем на сотню патронов. Впереди телеги лежала внушительная гора гильз. Сейчас остынет, можно будет почистить, там, в стволе, караул, что творится. Да и остальные детали покрылись мохнатым пороховым нагаром. А ленту нужно заново снарядить. Машинки для этого у меня нет, зато есть орк с сильными пальцами. Покажу, что делать, дальше сам справится.

Гномы уже обошли место побоища, избавились от раненых, собрали добычу. Добычи было немного, как я уже говорил, бронёй нападавшие себя не обременяли, только их странные алебарды, длинные кинжалы, да кое-какая мелочь. Примерно тем же занимались мушкетёры на противоположном берегу. Оно и понятно, лут — дело святое, а с паршивой овцы хоть шерсти клок. Оно, конечно, не то же самое, что в компьютерной игре нажать кнопку «обыскать труп», здесь приходится собственноручно шарить в одежде трупа, у которого к тому же кишки вывалились или голова оторвана. Но это никого не смущало. Трофеи — всегда приятное дополнение к жалованью солдата. Иногда дополнение такое, что само жалованье рядом с ним мелочь.

Залпы в верховьях реки гремели уже реже. Хотелось надеяться, что это потому, что целей стало меньше, а не потому, что стрелять некому. Я всё так же слонялся без дела. Принц велел слуге принести обед, о точнее ужин, поскольку уже наступил вечер. Конечно, обедать посреди кучи окровавленных трупов, на которые уже начали слетаться мухи, — то ещё удовольствие, но, человек, как известно, такая сволочь, что ко всему привыкает. Когда двое слуг принесли из лагеря объёмистый котёл, в котором булькал наваристый гуляш, никто не отказался. Хватило всем, и нам, и принцу, и артиллеристы взяли каждый по миске. Эдмунд отложил ленту, в которую старательно вставлял патроны, предварительно протирая их тряпочкой, и тоже взялся за ложку.

Поесть мы успели, но, стоило нам облизать ложки, как на горизонте появился корабль. Наш корабль, на мачте его развевался королевский стяг. Но это было отнюдь не гарантией того, что он не захвачен врагом. Вполне могли захватить и отправиться назад. Захват столицы не удался, так хоть с обидчиками расправиться. Так подумал не один я. Артиллеристы начали наводить орудия, просто на всякий случай, а я принялся заправлять ленту в пулемёт, который так и не успел почистить.

К счастью, наши тревоги оказались напрасными. Судно встало на якорь, а на воду была спущена шлюпка, в которой сидели шесть человек. Пулемёт без надобности, если что, пистолетом обойдусь. Когда лодка причалила к берегу, наши сомнения окончательно рассеялись, матросы были наши. Видно было, что им здорово досталось, двое имели повязки, уже пропитавшиеся кровью. Убрав в кобуру пистолет, я достал ящик с лекарствами и медицинским инструментом. Пора вспомнить о своих обязанностях.

Пока я промывал раны, накладывал швы и менял повязки, прибывшие докладывали о результатах сражения. Оказалось, что у них всё прошло не так гладко. Артиллерия потопила все корабли противника, но среди спасшихся оказалось слишком много умеющих плавать. Расстояние было небольшим, и они полезли на наши корабли. Два крайних парусника были взяты на абордаж, а их команды изрублены в полном составе. Остальным ничего не оставалось, кроме как повернуть пушки и огнём смести ликующего противника с палубы. Корабли сильно пострадали, остались без мачт, но ремонту подлежат, чего нельзя сказать об экипажах.

Оказав помощь раненым, я отправил их в лагерь. В это время стали возвращаться другие корабли, которые занялись перевозкой мушкетёров с того берега на этот. Пришлось развернуть полевой госпиталь и принимать раненых. У большинства пострадавших были глубокие рубленые раны. Двое лишились рук, но хватило ума наложить жгут и не истечь кровью. Всего тяжёлых и небоеспособных набралось двадцать девять человек. Штопал и бинтовал я до поздней ночи, запас медикаментов уменьшился вдвое, но зато никто из прибывших больше не умер.