Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

В третий раз с неба упала огненная вспышка, но ударилась о незримую стену, разбрызгалась ядом опаляющих все брызг, зажгла дерева окрест, но не причинила вреда всадникам. Лишь сама стена, воздвигнутая на пути падения пламени, зазмеилась вспышками, и снова исчезла в сполохах от занявшихся дерев.

– Быстрее, Мертвец, не стой! – закричал Лонгин, подбегая к замковой стене. – Сиромах, где тут вход?

– Чуть дальше. Да вот, дверь открылась.

– Узашлив!

Битва богов не могла оставить равнодушными всех, кто мог видеть ее. Небольшая дверь, укрытая камнями от чужих глаз, буквально врытая в землю, открылась, оттуда выбежали двое стражей, услышав грохот и зов небесный. Позабыв обо всем, стали вглядываться в дальний берег. Стрела, пущенная молодым человеком запела смертную песнь. Один из хранителей замка рухнул наземь, едва успев хватиться за шею, куда вошло острие, пробив выю насквозь, второй только успел обернулся на предсмертный хрип, как получил ровно такую же и чуть левее кадыка.

– Быстро, пока все не повылазили, – Лонгин поднял щит, выхватил копье и метнулся внутрь.

За входом находилась небольшая площадка, комнатка, оконца которой под самым потолком выходили на крохотную галерею, спускавшуюся чуть далее. Сейчас она пустовала, и если б стражи оставались на местах, исполняя долг, они могли бы отразить первый натиск напавших и подать сигнал остальным. Любопытство сгубило их, галерея, способная какое-то время сдерживать просачивавшихся через потайной ход врагов, пустовала, а потому Лонгин, шедший первым, быстро проскочил ее и остановился, убедившись, что вокруг никого. Он уже разобрал всех соратников по старшинству, первым шел сам, закрываясь щитом и орудуя копьем, следом двигался востроглазый загдиец, после него шла Маля, укрывавшая себя и Сиромаха, далее, Мертвец, магистр. А замыкал цепочку Врешт, не больно-то довольный уготованным его местом последнего. Он еще прежде говорил об этом, на что Лонгин без тени улыбки отвечал: «У тебя очень широкая спина, кижичец, будет лучше, если она защитит нас всех». И с этими словами повесил прямоугольный щит на могучие плечи молотобойца. Врешт пробурчал что-то, но спорить не стал. Лонгин отныне почитался неоспоримым командиром, еще бы, ведь только его волей и разумением они смогли достичь озера. А теперь попали в крепость, до которой, как казалось еще вчера вечером, сегодня днем, им не суждено будет добраться.

После короткого пролета, ход расходился. Лонгин просил Сиромаха в таких случаях хлопать Малю по левой или правой руке, в зависимости от того, куда им поворачивать, та передавала таким же образом сообщение Узашливу, тот центуриону. Если требовалась остановка, мальчик должен был дважды хлопнуть ладонью по стене. Цепь двинулась в левый коридор, не торопясь, но и стараясь не медлить.

Сиромах оказался прав, говоря, что изнутри крепость походила на лабиринт: бесчисленные переплетения лестниц, проходов, ветвящихся, разбегающихся во все стороны, заставляли отряд постоянно останавливаться, раз Лонгин обернулся, шепотом спросив, точно ли им надо подниматься по лестнице, а не спускаться по ней. Но получив четкое утверждение мальчика, более не спорил.

Замок жил своей, неведомой жизнью. Отовсюду до обостренного слуха соратников доносились шумы, шорохи, скрипы. Где-то глухо капала вода, скреблись крысы, нечто плескалось в неведомых глубинах, что-то шипело и постреливало, как мороженое дерево, попавшее в самый пламень костра. Пока освещение имелось, отряд продвигался довольно быстро, хотя предусмотрительный Лонгин старался заглянуть за каждую дверь и если находил кого, немедля уничтожал. Именно так он и магистр истребили группу защитников тайного хода, еще троих, чья смена не пришла, и что продрыхли и выход товарищей на свежий воздух полюбоваться битвой богов и собственную нелепую смерть.

– Больше убьем, будет проще выбираться, – заметил он, заканчивая резню в каморке.

– Если бог умрет, все будут отсюда выбираться поскорее, – ответил Мертвец и тут же замолчал, центурион сделал вид, что вслушивается в тишину. На деле просто не хотел спорить.

Освещенные коридоры остались позади. Вниз шла лестница, погруженная во мрак, глубоко внизу теплился огонь, но видел его один лишь Мертвец, вышедший вперед и спустившийся на два пролета вниз. Лонгин хотел взять светильник, но Маля зажгла белый кристалл – лестница осветилась тускло. Странное то было сияние – оттенками серого, будто место разом покинули все прочие краски. Странное и по другой причине – видеть его могли лишь те, кто находился внутри, в трех саженях окрест. Так что ушедший вперед Мертвец узрел его, лишь попав в сферу свечения.