Кирилл Берендеев - Прошение об отставке

Берендеев Кирилл

Прошение об отставке

Не могу объяснить, что именно произошло со мной в тот день. Не себе, ни, тем более, вам, гражданин следователь. Мой рассказ покажется верхом абсурда, пожалуй, он лишь вызовет у вас усмешку и, в итоге, создаст предвзятое отношение ко мне, как к человеку с нездоровой психикой. Я знаю, я говорил вашему напарнику.... Нет, раз вы настаиваете....

Двадцатого, в среду, я возвращался домой с работы в обычное время, в пять часов пополудни. Ах, вы установили маршрут моих передвижений в тот день. Тогда я не буду отвлекаться. Около подъезда рядом со мной притормозила легковая машина, я говорил, что ее марку не запомнил. Человек, сидевший рядом с водителем, поинтересовался у меня, где находится военкомат; знаете, у меня очень часто спрашивают об этом, поэтому я нисколько не удивился вопросу. Стал объяснить, водитель переспросил, я нагнулся, чтобы объяснить ему, и в этот момент... человек на переднем сиденье, кажется, мазнул меня чем-то по лицу. Не знаю. Не уверен в точности, после этого у меня случился провал в памяти. Нет, я говорил, ничего подобного раньше со мной не случалось, моя медицинская карта... да, вы ее смотрели.

Хорошо, я продолжаю. Скорее всего, в отключке я пробыл достаточно долго. Потому что, очнувшись, обнаружил себя сидящим в кресле, наподобие стоматологического, сильно откинутого назад, так что первым я увидел навесной потолок с двумя плафонами прямо над моей головой. Помещение, в котором я находился, было невелико, полагаю, метров двенадцать, как спальня в моей квартире... извините. И оно было лишено всякой мебели, это сразу же бросалось в глаза. В нем не было даже обоев: стены были покрыты нежно-голубой краской, а пол выложен кафельной плиткой блекло бежевого цвета. Окна отсутствовали, только дверь, прямо напротив кресла, и две телекамеры над ней; когда я очнулся и зашевелился, намереваясь встать, дверь распахнулась, внутрь вошли двое: мужчина и женщина средних лет, одетые в медицинские халаты голубого цвета. Я предположил, что попал в больницу, посчитал, что мне внезапно стало плохо на улице, и те двое в машине.... Хорошо, продолжу о вошедших.

Об их лицах не могу сказать ничего определенного. Знаете, гражданин следователь, бывают такие типажи, которых запомнить почти невозможно, слишком они обычны, стандартны, эдакие среднестатистические лица. Оба "врача", назову их так, выглядели именно так. Обыденная внешность: мужчина лет сорока, черноволосый с высоким лбом и узким лицом, женщина чуть моложе, крашеная блондинка с бесцветными губами. Нет, про цвет глаз ничего сказать не могу. Рост... сидящему в кресле трудно... я думаю, метр семьдесят пять мужчина и метр семьдесят - женщина.

Я попытался встать, врач удержал меня. Предупредил тут же, чтобы я не волновался, что со мной все в порядке, это обычная процедура. Суть ее сейчас мне объяснит его коллега. Он обернулся к женщине. Та кивнула и стала говорить, сухо и коротко.

Некий господин Горбачев, нет, я его не знаю и не могу знать, Афанасий Петрович, подал прошение об отставке. Моя обязанность заключается в том, чтобы решить, стоит ли принимать эту отставку или ее следует отклонить. "Обычная процедура", сказала женщина и повернула кресло так, чтобы я сидел спиной к двери. Перед тем, как сделать выбор, у меня будет возможность задать двадцать вопросов, исходя из ответов на которые, я решу, что же следует предпринять.

- Задавать вопросы следует так, чтобы мы могли отвечать только "да" или "нет", - добавил мужчина. - Как в известной детской игре. Кроме того, если вы зададите вопрос, на который мы не сможем дать ответ по причине конфиденциальности информации, вы имеете право изменить его, чтобы мы могли ответить, при этом число оставшихся вопросов не сократится. И последнее. Вы можете задавать вопросы типа "или-или", и таким образом сэкономите на наших ответах и почерпнете больше информации, необходимой для вынесения вердикта. Вы готовы спрашивать?

Надо ли говорить, гражданин следователь, что спрашивать я был готов о чем угодно, но только не об отставке этого Афанасия Петровича Горбачева? Надо ли говорить, что в первую очередь я хотел бы узнать, почему именно я был взят для решения вопроса, о коем не имел ни малейшего представления, для чего и, главное, кому, понадобилась операция по моей поимке, и чем все это завершится.... Да, да, простите, возвращаюсь к рассказу.

Я ответил мужчине, что совершенно не готов, что хотел бы в первую очередь знать, где я, почему именно я, и кого, собственно, они собой представляют. Первый и последний вопрос были им проигнорированы, мужчина ответил лишь следующее: