Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

– Думаешь, Врешт?

– Вы смотритесь, – улыбнулся наемник.

– Он хороший человек, – отвечала Маля, – но я бы не выбрала его в супруги, будь у меня такое желание.

– Откуда ты?

– Ремета вытащил меня из Утхи, последние пять лет я живу там.

– Как и я. Странно, что ни разу не пересекались.

– Город большой, а мне никогда не надобились охотники на чудовищ. Хотя я слышала о тебе – всякое слышала. А когда ты уехал…

– Значит, магистр, – женщина вздрогнула. Но, верно, не от слов наемника, издалека донесся посвист.

– Нас зовут, – напомнила Маля, пришпоривая лошадь. Мертвец поспешил за ней. Через полмили они добрались до остального отряда.

Ремета склонился над поверженным ретичем, одетым весьма скудно, несмотря на сильный мороз, что-то искал в карманах нательной рубахи, пока остальные, стоя вокруг, глядели во все глаза, стараясь высмотреть что-то в сгустившейся черноте. Солнце, верно, давно скрылось в подземном мире, сумерки, стремительно сгущаясь, переходили в ночь.

Маля спрыгнула с лошади, подбежала к поверженному.

– Еще жив? – старец кивнул. – Пустите меня.

Коснулась его лба ладонью. Подержала немного, затем отпустила. Ретич вздрогнул, но глаз не открыл. Вокруг поверженного в беспорядке лежали разодранная будто стальными когтями, кольчуга, короткий меч и кинжал, а еще штопаный поддоспешник, снятый таким же дикарским образом. Женщина подняла голову, встретившись со взглядом схимника.

– Ну? – нетерпеливо спросил он, поддернув плащ.

– Бог огня собирает слабых и сильных, чтоб могли уверовать в него. Всех сомневающихся и крепких в вере, всех, кто хочет узреть явление его в Метохе, кто жаждет причаститься его силой и славой, чтоб разнести ее окрест, по городам и весям Великого княжества, и за его пределы.

– Брат ничем не отличается от брата, будто близнецы, – произнес наемник. На него шикнули.

– Он собирает войско и паломников. Последние пойдут на юг, первые на север, позже он присоединится к чадам своим.

– Не припомню, чтоб Реть воевала вне пределов, означенных их господом, – пробормотал задумчиво маг.

– Теперь их господь сам означает новые пределы Рети, – продолжала Маля. – И пределы эти – само Рассеяние. Каждый ретич, где бы он ни жил, с мига, когда господь явит себя народу, овладеет духом божьим и сам растворится в божественной сути – так и только так отныне станет существовать ретский народ, неразделимый с господом, несокрушимый в вере, неприкасаемый для чужаков. Дух бога снизойдет на каждого и каждый вострепещет, ощутив в себе благодатный огонь.

– Что это значит? – раздраженно произнес Ремета. – Он откроет Источник? Распылит его на всех? А жена что?

– Я не знаю, – произнесла женщина. – Я говорю то, что сказали проповедники этому человеку, что запечатлелось в его мозгу. Говорилось это две недели назад, и, как раз, тем священником, которого мы убили.

– Видимо, из Дамагара, он кружными путями направлялся в окрестные деревни и села, – буркнул магистр. – Здесь их немного, но ведь надо оповестить каждого, раз такой приказ.

– Верно, многие побоялись предстать пред новым богом, – произнес Узашлив. – Это не так и просто. – И глянул на Малю. – Увидеть того, кого не смел прежде наблюдать.

– Увидеть бога не способен ни один человек, – отрезал Ремета. – Потому боги и воплощаются в людей или животных, иначе они незримы и неощущаемы, разве что по деяниям своим.

– А как же человек, в которого воплощается бог, что он чувствует?

– Ничего, юноша. Он перестает существовать. Вместить в себя хотя бы часть сущности бога, равносильно смертному приговору.

– Что же тогда хочет бог огня, говоря о распространении своей сути среди всех ретичей?

Ремета покачал головой, так ничего и не сказав. Потом, снова поглядев на поверженного, потихоньку приходящего в себя, приказал бросить его в реку и поспешить далее – у них не так много времени, а еще надлежит проделать долгий путь перед привалом. Проскочить ретскую деревню, отъехав как можно дальше, ведь в ней заночует отряд, а после выискать себе в этой чернильной мгле надежное пристанище.

Воины встали, встряхнули ретича. Неприятный хруст заставил Мертвеца вздрогнуть. Стали набивать карманы камнями, а после оттащили к быстрой речушке, упорно не хотевшей покрываться коркой льда даже в столь лютый мороз. Он услышал плеск воды, оглянулся по сторонам. Но темнота опустилась на мир окончательно, наемник лишь слышал шаги и шорохи, глухие голоса, которые затем и вовсе исчезли. А затем в кромешной тьме и тиши раздался голос Реметы, велевшего седлать коней и спешить далее.