Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

– Да, но еще и вербовщик. Он тебя у самых ворот заприметил, и я с ним согласен, ты годный человек. Ты не допустишь того, что случилось подле ворот Тербицы с царевичем, где его, ты, верно слышал, жестоко оскорбили и едва не отняли жизнь. Ему пришлось бежать и скрываться два года. С той поры он не хочет ни поминать то время, ни тех людей, что окружали его. Он договорился с нами, воинами великой тундры, чтоб мы охраняли его. И мы поклялись ему в полной преданности и с той поры оберегаем каждый его шаг, – он помолчал, – Мне говорили, ты пришел от последнего из тех, кто был подле Тербицы с царевичем, от Бороня, это так? – Мертвец кивнул. – Значит, я доложу царевичу, что более он может не опасаться теней прошлого. Тогда ему станет легче.

– Царевич сейчас здесь, в здании? – Хадур кивнул.

– Готовится к назначениям. Он провозгласил нового владетеля Сихаря, теперь народ будет избирать печатников. Видишь, насколько он мудр и справедлив? И так происходит в каждом городе. Потому к нему тянутся, идут со всех концов, знают, – за ним будущее Кривии. А никак не за Бийцей, которому осталось совсем недолго…. Сейчас я покажу тебе твою комнату на эту ночь, завтра мы уходим.

– Далеко?

– Это не тебе решать. Узнаешь, когда выступим.

– Прости, Хадур, что задаю вопросы, но мне важно знать – воинство царевича, оно тоже из ваших людей состоит?

– Не только. Мы прежде всего личная армия, а народная армия – это все, кто захочет в нее вступить, кто посмеет пройти испытание и доказать верность новому царю. Но мы были вначале, когда он пригласил нас первый раз захватить Сихарь и отомстить отцу за все унижения. С той поры наше волчье племя, так мы именуем себя, и признало царевича своим вожаком. Мы уважаем его за смелость и решительность и отдадим жизни за него, если только потребуется. Или потребует он сам.

– Он и это требует? – Хаген жестко улыбнулся. Действительно похож на полярного волка, сухого, приземистого, но лишь на первый взгляд. Когда такой волк бросается на добычу, он оказывается косой сажени длиной и обладателем неимоверной силы, переламывающей хребет лосю. Челюсти его способны раскусить череп волкодава. По крайней мере, так говорится в книгах, что читал наемник еще давным-давно, в Урмунде.

– Он может потребовать всего, чтоб душе стало легче, и мы обязаны подчиниться. Ибо он для нас все, мы кровно поклялись служить…

Нож, извлеченный из-за пояса Хадура, уперся тому в горло.

– Спасибо за сказанное, командир. Мне этого достаточно. Теперь отведи к царевичу.

Хадур лишь усмехнулся, не пошевелившись даже.

– Ты думаешь испугать меня, наемник, – нож стал двигаться медленно, входя в горло, кровь заструилась по шее. – Я дал клятву и не боюсь смерти.

– Твоя смерть будет долгой и мучительной, – нож пошел вниз, снимая пласт кожи. – А теперь, пока ты еще можешь идти, веди к Пахолику. И скажи ему: «Мертвец идет». Он меня помнит, я последний из тех, кто спас ему жизнь под Тербицей.

– Тот самый Мертвец? – вдруг всхрипнул Хадур, дернувшись. – Тот, что бился с Жнецом душ и выстоял? Мне сказали, ты умер в Эльсиде.

– Я много где умирал, в Эльсиде последний раз. Живо пошел! – и начальник стражи, медленно переставляя ноги, двинулся от лестницы ведущей в подвал, дальше по коридору. Остановился, снова двинулся в путь. – Не петляй, веди прямой дорогой, – напомнил ему Мертвец. И тот повиновался. Кровь уже запятнала белоснежную рубаху Хадура, капала на темные штаны, на мягкие яловые сапоги, предназначенные для бесшумной ходьбы. Начальник стражи подошел к лестнице наверх, прошел два пролета, выводя на второй этаж наемника. Прошел немного, снова остановился. И вдруг крикнул, что есть сил:

– Мертвец идет! – и сам вцепившись в нож, резко повернул его в руках наемника, вонзил себе в горло и осел тяжело, подрагивая.

Мертвец огляделся. Лестница вывела его под деревянную односкатную крышу внутреннего дворика, испещренную множеством окон; узкие галереи расходились по сторонам, ведя ко множеству дверей, за одной из которых, скорее всего, и находился княжич. Видимо, за двустворчатой.

Недаром Хадур вел его кружным путем – эти покои располагались как раз на противоположной стороне дворика. Он бросился к дверям, вихрем пронесшись вдоль галереи, а когда сворачивал, из многих комнат уже выскакивали загдийцы, при оружии, но еще не взявшие его в руки. Один оказался слишком близко к мчащемуся наемнику, а потому рухнул на пол первым – так Мертвец обзавелся коротким мечом. Второй меч он получил у следующего стража, распоров тому грудь. Нож оставил в плече третьего, срезав ему голову. Кровь потоком хлынула на пол, на ней поскользнулся четвертый, напарываясь на собственное оружие. А наемник все продолжал убивать, прорываясь через лес обнажившейся стали, к заветной двери.