Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

— Нет, нет! — она вырвалась, отшатнулась от зеркала, она не хотела смотреть в него.— Отпусти меня! Я погибла! Что ты делаешь?

Голова ее менялась каждую секунду. То это был гладкий овал без лица, то ее собственная голова.— Эта из-за тебя, ты все испортил! Динзиль предупреждал! — ломала Каттея руки.— Динзиль! На помощь!

Ужасно было смотреть на мою сестру и видеть ее сломленной. Прежняя Каттея не унижалась, даже когда страдала. Она боролась до конца.

— Каттея! — кричал я что есть сил. Но она пятилась, заслонившись от меня руками.— Во что ты превратилась? Стань собою.

Я не знал, что делать. Опять сказать заклинание? Но я уже понял, что таким образом все больше связываешь себя с Тьмой. Однако выхода не было. Я мог навсегда потерять сестру. Нельзя было ее терять. И я поднял меч, и я назвал слово. И опять пламя опалило меня, но я не выпустил из рук волшебный клинок.

— Каттея,— начал быстро говорить я,— ты же никогда не хотела владеть магией Зла. Да, ты была колдуньей. Но колдунье должно быть известно, сколько капканов расставляет злое колдовство. Ты попала в один из них. Проверь его. Не покоряйся ему. Ты ведь восстала уже однажды в Эсткарпе. Ты ушла из Обители Мудрейших, но ушла, чтобы найти свою магию, а не перейти на сторону Зла. Разве когда-нибудь ты хотела стать оружием Тьмы. Ты и теперь не хочешь. Так усомнись же в своих новых учителях, как усомнилась однажды в старых.

Не знаю, слышала ли она, что я говорил. Она ушла в себя, заслонилась руками. Но не касалась ладонями лица, опасаясь, что прикоснется к личине чудовища.

— Не верю, что тобою движет Тьма. Посмотри в свою душу. Ее нельзя увидеть. Тебя обманули. Это черная Магия, и тебя хотят наполнить ею. Твоей доверчивостью пользуются. Ты заколдована чужой Силой, так же, как я. Только я знаю это, а ты боишься узнать.

— Но Динзиль...— уже в чем-то сомневаясь, подумала она, и я услышал ее мысль.

— Здесь его власть, его мир. Он мне говорил, что ты сольешься с этим миром и тогда только обретешь прежние черты. Ты хочешь избавиться от уродства ценой предательства?

Тело безобразного чудовища тряслось. Лицо ее таяло, как воск, и я увидел безобразную голову с пустыми глазницами.— Так значит это она плакала в той комнате кровавыми слезами.

— Я ужасна, отвратительна. Я чудовище. Я погибла.

— Это не твой образ. Это как одежда. На нас здесь ее надели. Мне сказали, что иногда прекрасное становится ужасным. Но уродство превращается в красоту. Теперь я понимаю, это было пророчество.

Страсть, которую я вкладывал в свои мысли, заставила ее слушать меня.

— Что тебе надо? Для чего ты сюда пришел? Зачем мучаешь воспоминаниями? — медленно потянулись ко мне ее мысли.

— Ты должна уйти отсюда со мной.

— Куда?

Я подумал, что и правда уходить некуда. Ну хорошо, пройдем мы комнату, где возникают разноцветные вспышки. Ну разрушим вторично стену из драгоценных камней. Обойдем плачущую кровью глыбу. А дальше что? Сумею ли я отыскать выход из этого ада? Я сомневался. И почувствовав мои сомнения, Каттея оживилась.

— Куда ты меня зовешь, брат? Допустим, я и правда пойду за тобой. Чем мы с тобой займемся? Будем ходить по кругу и натыкаться на такие преграды и опасности, о которых ты даже и не догадываешься. А Динзиль? Ты думаешь, он нас отпустит?

— А где он?

— Ах, где он? — взвизгнула она, передразнивая меня.— Ты боишься, что он придет сюда?

Потом голос ее стал мягче, и между нами опять заструился поток тепла.

— Кемок!

— Слушаю тебя,— отозвался я.

— Скажи правду. Что с нами, со мной произошло? — Я увидел, что она, несмотря ни на что, осталась прежним ребенком. Она растерялась, ее запугали.

— Мы здесь чужие. Это не наш мир. Он хочет переделать нас на свой лад. Мы должны бежать. Ведь если я вошел сюда, значит мы можем отсюда выйти. Ты не знаешь, где выход?

Гладкая голова без лица повернулась ко мне, будто Каттея впервые посмотрела вокруг.

— Я очутилась здесь...

— Да, как ты попала сюда?

Я старался говорить как можно мягче. А вдруг она знает, где дверь Динзиля между мирами — настоящий выход отсюда, а не тот, каким я сюда проник. Тогда, может, нам удалось бы спастись.

— Мне кажется,— человеческие пальцы сжали бесформенную голову. Каттея указала на стену, закрытую гобеленом.— Мне кажется, здесь.

Она неуклюже подошла к стене и приподняла край гобелена. На каменной стене светился багровый знак. Я видел его впервые. Но однажды мне довелось увидеть похожий, и я понял, что это знак чужой силы, который никогда не осмелился бы вызвать.