Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

– Удивительным образом мы знакомы, – услышала принцесса со стороны свой собственный голос.

– Знакомы?! – удивилась Мидди, но тут же догадалась. – Погоди, так это и есть та богатая дама, которая у тебя уроки берет? Почему ты мне не сказал?!

Лавайенн дернулся, сделал какой-то случайный жест – так в агонии шевелятся не до конца прихлопнутые каблуком тараканы.

– Но ты же говорил, – вдруг сдвинула брови Мидди, – что она глупая и капризная! Что ты врал-то? Еще говорил – страшненькая. Зачем? Ее Высочество совсем не…

Мидди наконец услышала саму себя. Она распахнула свой широкий рот, потом судорожно закрыла его ладонью, вытаращила глаза на принцессу и вдруг тихо завыла, зажмурившись и мелко молотя саму себя по губам. Лавайенн, до того бывший пергаментно-бледным, стал наливаться зеленым цветом.

– Гонза! – позвала принцесса, и тот сразу обозначился за правым плечом.

Уперев язык в зубы, принцесса не дала вырваться словам «Убей его!» и через паузу произнесла:

– Найди мне коня.

Принцесса могла догнать барона Фальта и уговорить его обратно арестовать всех или хотя бы одного этого учителя музыки и замучить его в Тихой Башне. Могла убедить городского главу выселить из столицы Мидди и всю ее семью. Могла самолично схватить ее за волосы и утопить в замковом рве, если бы, конечно, он не обмелел уже несколько лет как. Мидди, чуя неладное, бросилась на колени, схватила принцессу за руку:

– Ваше Высочество, простите меня! И он не хотел…

Но никакого упорства, таланта и умения не хватит, чтобы вернуть радость сегодняшнего утра. Принцесса аккуратно вытащила руку из ладоней Мидди и неопределенно покрутила кистью:

– Возможно, я не была достаточно старательна в гаммах! – она вздохнула и посмотрела на учителя музыки. – И мы не будем это обсуждать. Я запрещаю!

Принцесса повернулась к серой лошади, оттолкнулась от подставленного Гонзой колена и поднялась в седло. Она почти развернула лошадь, чтобы ехать прочь, но остановилась, подумала и вдруг поманила Мидди пальцами, точь-в-точь как это делал барон Фальт. Мидди подбежала, уставилась снизу умоляющими глазами. Где-то далеко шумели голоса, тускло звенело железо. Солнце прижимало к земле домики, окружившие заваленную опилками и навозом площадь. Цокнули подковы.

– Жених – это хорошо, – сказала принцесса, опустив глаза к Мидди, – но если он тебя вдруг обидит или еще что стрясется – приходи. Пообщаемся. А в других местах попробуй не болтать, – и она тронула лошадь. – До свиданья, Мидди, дочь Бонтена.

В сопровождении Гонзы и капрала Кламма принцесса проделала весь путь в обратном направлении от Дровяной площади до Игольного переулка молча и спешилась у дома Лавайенна. По ее просьбе Гонза поднялся по лестницам, ударил в дверь плечом, и та плашмя упала внутрь вместе с половиной косяка. Принцесса прошла прямо по ней в помещения.

Комната для занятий показалась ей маленькой и пыльной, а из-за косых полос солнечного света из окон – темной, серой и скучной. Принцесса посмотрела на стол, где лежали нотные записи. Прохудившаяся крыша провалилась, и козочка рухнула вниз, свернув шею. Что она вообще делала на крыше? Пастуху следовало стеречь ее, а не танцевать. Принцесса взяла с полки на стене свое кольцо и вышла не оборачиваясь.

На входе в главное здание замка принцесса задержалась, никак не могла сообразить, куда надо идти. Наверх – в свои комнаты? В канцелярию, чтобы узнать, начался ли совет? Подняться в дозорную башню и броситься с нее в каменный двор? Принцесса пошла вниз по лестнице в цокольный этаж, где находилась кухня, но не потому, что хотела есть – она не могла понять, голодна ли, – а просто потому, что вниз было идти легче.

На кухне она остановилась, когда прямо перед собой увидела круглое красное лицо матушки Хло. Матушка оглядела недоученную флейтистку, молча развела руки, и принцесса, как-то само собой оказавшись у нее в объятиях, положила голову ей на плечо. От матушки Хло пахло ржаным хлебом, молоком, печным жаром, свежим бельем и мятой. Удивительным образом эти запахи не смешивались, а различались каждый по отдельности.

– Я, – сказала принцесса в плечо матушке и шмыгнула носом, – предотвратила бунт на соляных шахтах.

– Это ничего! Это бывает! Поплачьте, Ваше Высочество, полегче станет! – матушка Хло провела теплой рукой по спине принцессы. – Поплачьте!

– Я не хочу плакать. Не могу.

Сказав это, принцесса вдруг шумно втянула в себя половину имевшегося на кухне воздуха и стала, сотрясаясь, выдыхать его мелкими частыми беззвучными выдохами. Из глаз сами собой потекли ручьи, сразу намочившие белую льняную блузу кухарки.