Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

Бонтен кивнул.

– Хорошо! Вы хотели быть услышаны, вы будете услышаны, если у вас есть что сказать. Ратушу оставим в покое.

В голосе принцессы зазвучало железо и хлопки королевского штандарта на ветру. То ли она невольно копировала интонации отца, то ли манера речи ее была по-родственному похожа, так или иначе, судя по тишине вокруг, получалось неплохо. Бонтен поклонился.

– Мы бы не хотели, чтобы соляные шахты простаивали, пока будет длиться это разбирательство. Скажите, мастер, если сейчас барон Фальт прикажет освободить этих людей, – принцесса подбородком указала на арестантов, – можете ли вы обещать нам, что они немедленно вернутся в шахты, возобновят работу и более не побеспокоят нас?

Бонтен кивнул. Принцесса ждала.

– Я обещаю вам, Ваше Высочество! – тихо проговорил Бонтен.

– Они не будут его слушать! – проскрипел сзади Хильмас. – Кто он такой?

– Будут, – отрезала принцесса и позволила себе намек на улыбку. – Мастеру Бонтену достаточно напомнить им, что получилось, когда они не послушали его в прошлый раз. Только вы говорите громче. Барон, прикажите снять с него кандалы!

Барон Фальт разрешающе шевельнул пальцами, и солдат стал выкручивать винты.

– Идите к ним, – сказала принцесса Бонтену, – выполните ваше обещание и возвращайтесь с двумя людьми. Только не берите коротышку Доса.

Принцесса повернулась к всадникам.

– Барон, могу я полагаться на то, что вы представите дело графу должным образом?

– Выходит так, Ваше Высочество, – барон то ли кашлянул, то ли фыркнул, – что вы можете полагаться на мое слово так же, как я на вашу девичью память! Прошу прощения, должен отдать указания!

Барон направил коня на Хильмаса, оттесняя его к проему улицы. Принцесса выдохнула и позволила себе полмгновения постоять с закрытыми глазами. Сложное позади, можно сделать себе приятное. Она открыла глаза и повернулась к центру площади, где солдаты снимали кандалы с задержанных.

Из всей толпы ее интересовала одна фигура. Вот он поднялся, вот он потер запястья, вот бегло огляделся по сторонам. Принцесса сама не заметила, как сделала два шага в его направлении, а заметив, с усилием удержала ноги от того, чтобы они не побежали. Она лишь подойдет, поздравит его с освобождением. Только и всего! Только чуть-чуть! А побежать хотелось! Как бы сейчас хотелось побежать во весь дух, с ходу обхватить его за шею и повиснуть на ней, подогнув ноги! Принцесса чувствовала, как становится внутри воздушной и легкой настолько, что пришлось приказать себе не взлетать, а ступать по земле!

До Лавайенна, который стоял к ней спиной, оставалось не более семи шагов, когда слева вдруг что-то промчалось во весь дух, обхватило его за шею и повисло, подогнув ноги. Принцесса точно напоролась животом на дышло, дыхание остановилось. Она всего лишь замерла, но показалось, что умерла совсем.

Лавайенн прокрутился на месте с висящей на шее Мидди, поставил ее на землю и чмокнул в губы. Солнечный свет стал синеватым, вокруг все зазвенело, принцесса почувствовала, как сильно тянет вниз земля. Стараясь не поддаться ей, принцесса потянула вверх подбородок, и тут же предательски стали намокать глаза. Мидди повернулась:

– Ваше Высочество! – закричала она, шагнула навстречу и поволокла Лавайенна за собой. – Вот он! Мой жених! Кони!

Согласно «Руководству по благочинию» благородная дама обязана улыбаться, даже если она сорвалась со скалы в пропасть – так и держать на лице выражение сдержанной приветливости вплоть до острых камней на дне. Отточить эти умения помогают разнообразные упражнения вроде гимнастики для глаз. Сейчас даже придирчивая мадам Дено могла бы принцессой гордиться – ее ученица ласково улыбнулась, не разжимая губ, чтобы они не кривились, медленно кивнула, прикрыв глаза, что помогло избавиться от слез, прижала ладони к животу, чтобы не дрожали пальцы, и благосклонно посмотрела на Мидди. Точнее, принцесса направила взгляд в ее сторону, способность видеть вернулась двумя вдохами позже.

Лавайенн стоял, будто вырезанный из цельного куска соли. Контролировать лицо его, очевидно, не учили. Приоткрыв искривленный рот, он неподвижно пялился на принцессу. Зато Мидди была оживлена за двоих:

– Ваше Высочество, это так хорошо, что вы его отпустили! – тараторила она. – Он же не шахтер, он тута меня искал, а так-то он учитель музыки, на всяких трубах играет, ему дыхание важно, а в соляных шахтах хорошо дышится, полезно очень тама для груди, и вот, когда он приходил дышать, мы и встретились…