Томас Баррон - Потерянные годы

Он спрыгнул со ступеней трона и быстро подхватил с пола меч убитого гоблина. Затем, окинув меня яростным взглядом, взмахнул оружием. Только в этот момент я заметил, что тени снова исчезли с его лица. Но когда я бросил взгляд на алый трон, то, к своему изумлению, снова увидел их — они были там, парили над сиденьем. Мне отчего-то показалось, будто эти тени пристально наблюдают за мной.

— Итак, — усмехнулся король, — оказывается, ты у нас обладаешь могуществом ? Как твой дед. — Он шагнул ко мне. — Но никакие волшебные трюки не смогли спасти твоего деда от участи всех смертных. Они не спасут и тебя.

Я едва успел поднять Душегуб, чтобы отразить первый удар Стангмара. Звякнул металл, и эхо разнеслось под каменными сводами. Клинок противника врезался в мой меч с такой силой, что оружие мое содрогнулось, и рукоять едва не вырвалась у меня из рук; мне потребовалось напрячь все силы, чтобы удержать его. Я понимал, что у Стангмара имеются три преимущества: он сильнее меня, искуснее в бою и прекрасно все видит — хотя и я стал уже лучше различать предметы в полумраке.

И все-таки я сражался, как умел. Несмотря на то, что пол под ногами у меня постоянно вращался и дрожал, и мне приходилось напрягаться, чтобы сохранить равновесие, я продолжал нападать. Я яростно размахивал мечом, парировал удары, уклонялся от особенно жестоких выпадов. Звенели клинки, летели искры.

Возможно, мое неистовство испугало Стангмара. Возможно, сам Душегуб придал мне сил. А может быть, король просто играл со своей жертвой. Неважно; мы продолжали метаться по залу, увешанному драгоценными предметами, и мне уже казалось, что я не уступаю своему противнику.

Внезапно Стангмар сделал очередной яростный выпад, мечи наши скрестились, и оглушительный звон разнесся по залу. Оружие вылетело у меня из рук и загремело на каменном полу.

Король приставил острие к моему горлу.

— Теперь мы выполним наше обещание. — Он указал на жуткий Котел, стоявший у стены. — Иди.

Я тяжело дышал, но не двигался с места.

— Кому ты обещал убить меня?

— Иди.

— И почему это обещание так много для тебя значит, ведь ты нарушил все обещания, данные своему народу?

— Иди!

Я скрестил руки на груди.

— Ты обещал это Рита Гавру, верно?

Стангмар насупился еще сильнее, тени над троном заволновались.

— Да. И на твоем месте я говорил бы о нашем лучшем друге с уважением. А теперь иди!

Я пристально взглянул в глаза этому человеку — в глаза, точно такие же, как мои.

— Разве ты не видишь, что Рита Гавр сделал с тобой? С твоим королевством? Он хочет, чтобы ты отравил свою землю. Загрязнил небо. Запугивал свой народ. Хочет… чтобы ты убил собственного сына!

Пока я говорил, загадочные тени исполняли свой бешеный танец на троне.

Стангмар покраснел.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! Ты ничего не понимаешь! — Он нажал на меч, и острие кольнуло мою кожу.

Я с трудом сглотнул ком в горле.

— Рита Гавр тебе не друг. Он твой хозяин, а ты его раб.

В глазах короля вспыхнуло пламя, и он толкнул меня к Котлу.

— Что подумала бы об этом Элен, твоя жена, моя мать?

Это окончательно разъярило его.

— Мы обойдемся без Котла и прикончим тебя вот этим мечом!

И с этими словами он поднял оружие, намереваясь отрубить мне голову. Я понял, что это моя последняя возможность спастись, и сосредоточился на Душегубе, лежавшем на полу за спиной у короля.

«Ко мне, Душегуб. Ко мне!»

Но было слишком поздно. Волшебный клинок только начал двигаться, приподнялся на одном лезвии, а черный король уже начал опускать мне на голову меч.

Однако в этот момент он задел ногой Душегуб, и магическое лезвие, обладавшее способностью проникать в самую душу, разрезало подошву его сапога и коснулось ступни.

Стангмар вскрикнул от боли и рухнул на пол. Тени забились в агонии, сам трон, казалось, задрожал. Вурдалаки с обнаженными мечами бросились было на помощь королю. Но тот поднял руку, и воины замерли.

Стангмар медленно поднял голову. Он смотрел на меня, и жестокое выражение сходило с его лица. Крепко стиснутые челюсти разжались. Глаза взглянули иначе. Лишь морщины на лбу не разгладились.

— Ты сказал правду, — с трудом произнес он. — Мы… то есть я — к черту эти королевские речи! Я… я просто раб.

Трон начал сильно раскачиваться.

Стангмар обернулся к взбешенным теням.

— Ты знаешь, что это правда! — крикнул он. — Я ничто, я твоя послушная марионетка! Моя голова забита твоими угрозами и ложью, так что она постоянно идет кругом, как этот проклятый замок!