Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

– И с этим ничего нельзя поделать? – спросила девушка дрогнувшим голосом. Ей было искренне жаль соплеменников. Купечество нижних земель активно боролось за освобождение любичей, но спрос в южных землях на рабов был велик: оттуда возвращалась струйка, туда утекала река.

– Кого-то, конечно, выкупили, – пожал плечами Петро, – но разве хватит денег на всех? Так и на торговлю не останется. Не печалься. Лучше расскажи – это правда, что вскоре ты отправишься в Камнеград?

– Скучать будешь? – ответила вопросом на вопрос Любава и хитро улыбнулась. Ей бы очень хотелось на это надеяться. С парнями она дружила с детства, их семьи держались друг друга и были связаны больше, чем общим делом. Однако в последнее время она видела друзей все реже, уж больно в дальние странствия направляли их старшие, словно специально подальше от нее.

– Куда же больше? Столько времени тебя не видел, вернулся, а ты нас покидаешь. И есть ли в этом справедливость?

– Так поехали со мной, мне такие помощники пригодятся.

– Эх, Любава, теперь нас ждет север – экспедиция за пушным зверем. Но может быть, лучше ты с нами? Разве тебе не хочется взглянуть на Лукоморье? Увидеть полет Перитона? Пройтись по самому чистому снегу? Найти среди льдов Канды артефакт, то же яйцо Алконоста?

Нельзя сказать, что девушка этого не хотела. Нет, она была двумя руками за! Но… Клякса на чреве мира! Тьма ждать не будет. Чистый снег обагрится кровью и станет черным. Перитон – это просто крылатый олень. А их дружба закончится, когда они все умрут. Поэтому она молча слушала и ничего не обещала.

Перед воротами крепости их окликнул статный молодой воин, из витязей, чей доспех был собран из кожаных и железных пластин, между которыми торчал черный мех. На голове воина сверкал высокий шишак. К седлу был приторочен каплевидный щит с ликом солнца посередине.

Воин смело гарцевал на белом коне в яблоках. Жеребец под ним то шел вприпрыжку вдоль края площади, то привскакивал на дыбы и бил копытами по воздуху.

– Друзья мои, куда же вы без меня направляетесь?

– Так слазь с коня, пойдем с нами, вот и узнаешь, – весело ответила Любава.

– У меня ратная потеха намечается, на копьях биться буду, а так бы с радостью.

– Не убейся, Василько, жалко тебя будет, – крикнул Петро и заторопил своих спутников. Любава это заметила, но решила не серчать. Ей было приятно, что приятель не хотел ни с кем делить ее внимание.

Василько помахал им рукой в латной перчатке и поскакал вглубь крепости.

Они перешли через мост и, не дойдя до перекрестка со статуей крылатой черной женщины, свернули направо, туда, где было побольше снега да поменьше построек. Здесь, между крепостным рвом, посадскими домами и рекой Лилей, местные жители часто устраивали гуляния с ритуальными кострами и хороводами.

На заснеженном пустыре вовсю шел снежный бой. Десятки снежков летели из одной стороны в другую.

– Во дают, – заметил Гаврило. На всякий случай он прикрыл собой Любаву. Они прижались и некоторое время стояли, дыша друг на друга паром. Девушке показалось, что простоит она так вечность и не заметит. И она бы простояла!

– Давайте на спор, кто быстрей и лучше построит снеговика, – предложил Петро, толкая Гаврило в плечо. Тот нехотя отпустил девушку, которая растерянно поправила платок.

– А какой будет приз? – спросила Любава, больше чтобы скрыть смущение; для себя она уже согласилась на соревнование. Ей нравилось побеждать. Парни всегда так смешно переживали поражения!

– Победитель загадает желание, которое другие непременно выполнят, – выпалил Петро, на что Гаврило залихватски присвистнул.

– Только без глупости, а то батюшке нажалуюсь, – строго сказала девушка и не выдержала, прыснула от смеха. Взаправду именно глупостей ей и хотелось, но в этом она бы ни за что не призналась.

– Ну, тогда начнем, – озорно крикнул Гаврило и первым полез в сугроб. Любава поспешила следом за ним.

– Вот здесь, по этому сугробу, тут он свежей, – посоветовал Петро, сам-то он не больно торопился.

Платок сбился, космы растрепались, но девушка без устали катала взад-вперед разросшийся снежный шар. Ей с трудом удавалось его передвигать двумя руками. Вдруг ком обо что-то ударился, она подняла глаза и чуть не закричала. Вот корова, увлеклась и врезалась в Гаврилу, при этом ее ком распался на две части. От нахлынувшей обиды стало очень горько, она едва не заплакала. Ну как же так? Нос покраснел, в нем предательски защипало.