Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

– Наверное, я пойду, – сказал отрешенно Ритарх, заворачивая черепа в тряпицу и укладывая в котомку. Он больше не воспринимал ведьму как врага, однако испытываемое к ней не было благодарностью. Он честно опознал в себе зародившуюся зависимость от этой женщины, конечно, если можно было ее отнести к человеческому роду. С этим предстояло разобраться, позже. И вдруг он спросил:

– Ты имеешь отношение к убийству князя с княгиней?

– Это так важно? – ответила она ему вопросом на вопрос. Вызов? Усмешка? Чего в ее голосе было больше? – И почему в этом городе меня обвиняют в каждом убийстве? Не ведьмы испортили Град, не они призвали в него скверну.

– Но ты в этом замешана, не так ли? – теперь он в этом не сомневался. – Ты чей-то наблюдатель? Кем ты послана?

– Запоздалый допрос?! Я сама по себе, мальчик. Не терзай себя. У тебя дальняя дорога. Удачи....

И Ритарх подумал, что она все же враг, не надо обольщаться. Ее глаза вновь заблестели, губы приоткрылись, и он в какой уже раз испытал дрожь: слишком рядом, слишком близко. Мышка в тисках кошки: она его отпустила, но не выпустила. И ему захотелось продолжения…

На улице послышался смех, и в комнату ввалились два чубарых леха – вошли и ошарашенно уставились на ведьму с магом. Свежий воздух волной прокатился по помещению. Огонь свечей дрогнул, одна затухла. Зачем они пришли и чему так удивились, ведьма выяснять не стала. Взмахнула рукой, и один из них приложился головой об стену. Второго споро огрела попавшимся под руку горшком. От падения тел часть сундуков у стены сдвинулась, и к ее ногам выкатилась голова мертвой женщины. Ведьма оглядела неподвижные тела, потрогала носочком сапога голову и проговорила голосом капризной девочки:

– Упс. Не удержалась. Инстинкты сработали. Хотя бы поздоровались. Ну вот, теперь менять жилище.

Сказала и засмеялась озорным смехом. Невольно Ритарх тоже засмеялся вслед за ней, правда, вскоре закашлялся. Наваждение отпустило. Убивать лехов было не обязательно, можно было обездвижить и лишить памяти, хотя повозиться тогда бы пришлось изрядно. Но что людская смерть для ведьмы, да и ему ли ее осуждать, он навидался и напеределывал всякого.

Ведьма отсмеялась и молвила своим обычным голосом:

– Иди уж, мне тут надо собрать кое-какие вещички, не задерживай меня. И да, возьми скляночку, в ней моя кровь. Будь добр, не показывай ее никому, тем более не давай, сам пользуйся. Она поможет тебе продержаться. Предупреждаю, скляночка с побочными эффектами, помучает тебя нездоровыми ощущениями. Хотя, может, и понравится. Кто тебя знает.

Когда за магом закрылась дверь, ведьма мгновенно осунулась и постарела. Она поправила выбившийся на лоб белый локон, переступила через тело леха, пинком закатила обратно отрезанную голову знахарки и пробурчала:

– Так есть ли память у души? Каково оно – послевкусие смерти?

Ритарх пожал плечами. У него был отличный слух, но он также не знал ответа.

Не успел он пройти и два дома, как увидел, что по улице в сторону избы ведьмы устремился отряд наемников. Среди них выделялся высокий старик со змеиным посохом и выглядевший рядом с ним коротышкой дюже широкоплечий воин. Сила и страсть на поверхности, и тьма Тартары внутри – вот что их объединяло, и вот что от них отталкивало. Однако проблемы ведьмы были не его проблемами, и маг ускорил шаг.

***

– Зло может быть привлекательным, но все равно остается злом, – повторял Ритарх, работая лопатой. Он уже который час углублял яму. Иногда пользовался нехитрым заклинанием, чтобы прогреть мерзлую землю. Получалось плохо.

Маг отчетливо понимал: без крови ведьмы он не добрался бы до Светлояра, его прежние силы так и не восстановились. После проведенного ритуала по сбору черной эманации он стал слабее и более чувствительным к холоду. Однако стоило поднести склянку к губам и слизнуть каплю ведьминой крови, его словно подменяли. Жизнь начинала играть красками, усталость отступала. Но… появлялось и желание – желание целовать, ласкать ее ноги, сжимать колени, кусать соски, такое сильное, что попадись ему в тот момент женщина, он не был уверен, что совладал бы с собой. Потому путь выбирал по бездорожью, подальше от людских поселений и тракта, боясь самого себя и того, что может совершить в таком состоянии.

– Зло может быть привлекательным, но все равно остается злом, – напомнил он себе и вбил острие лопаты в промерзлую землю.

Что и когда произойдет на этом Капище, он не знал. Однако временные вероятности петлями затягивались вокруг этого места. За неимением другого предложения Ритарх принял это как должное. Зов ли привел его сюда, либо предчувствие, разбуженное Многоликими, он сделал положенное. И теперь надеялся, что тем самым приблизился к своей цели. Его руки не привыкли к грубой работе, но тело было натренировано. И он продолжил копать.