Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

В тупике явно произошла битва колдовских сущностей: в использованной волшбе не было ни особого мастерства, ни изысканного напряжения воли – только голая природная сила. Ритарх определил смерть нескольких случайных жертв. Они попали под раздачу и были разорваны заклинаниями. Наверное, кто-то из тех дружинников. Он посмотрел на стены домов и ясно представил, как кого-то об них швырнуло, потом протащило по мостовой и припечатало о поленницу. Эманация, идущая от места, была особенно сильна. Усилие воли, напряжение в зрачках – и вот он заметил среди бурой человеческой крови черные инородные вкрапления.

Ритарх достал черепа, взглянул в их темные глазницы и поставил рядышком так, чтобы не было видно со стороны случайному прохожему. Хотя кто его в ночи сможет заметить? Выпил из флакона усилитель способностей, досчитал до десяти и нарисовал на мостовой первую линию. Постепенно скорость его движений увеличилась, а фигуры стали замысловатей. Прорисованные ножом линии шипели, обращали снег в пар, прожигали дерево мостовой, пока он не понял, что все – можно. Тогда Ритарх скребком аккуратно снял с поверхности черноту, затем в виде пыли стряхнул ее в полупрозрачную пиалу. Кивнув черепам, поднялся с колен, упаковал все, как было, и направился в корчму. Он срочно нуждался в отдыхе.

***

На улице мело, в расщелине на потолке каморки, которая ему досталась, шевелилась муха. Она дергала крылышками, переползала с одного места на другое и не хотела умирать. «Мы как эти мухи, – думал Ритарх. – Ползаем, что-то ищем, отчаянно сопротивляемся наступлению смерти, оттягиваем ее приход. Боимся неопределенности последующего существования. У всех ли оно будет, это последующее существование? И в чем его смысл? Достигнем ли мы Ирия или остановимся на полпути? И что там, дальше? Вспомним ли свое прошлое? И мы ли это будем?» Всё это были вопросы, над которыми посмеивались вечные существа перед тем, как запутать своими ответами.

Сколько дней он так провалялся, было трудно определить. Время играло с ним злые шутки. Он мог сидеть за столом в общем зале, разглядывать огонь в камине, а потом очнуться на заднем дворе лицом в сугробе, посиневшим от холода. Беспамятство шло за ним по пятам, руки плохо слушались, тело не повиновалось, мозг одолевала апатия. Требовалось собраться с силами перед ритуалом, но их-то у него и не было. Прикосновения черноты оказались слишком губительны. Медитация и внушения не помогали – кровь не желала очищаться.

Муха брякнулась с потолка ему на лицо. Он мысленным усилием скинул ее на пол. И охнул. Осознав, что в таком состоянии ритуал не провести, Ритарх тяжело поднялся и спустился на первый этаж к корчмарю узнать, где живет местная знахарка. Тот нахмурил брови, побурчал и после объяснил, как пройти. Пересечь предстояло чуть ли не весь город – изба знахарки стояла у Западных ворот. И на том спасибо, лицо у любича было больно озлобленным, мог и не ответить.

На улице магу пришлось идти навстречу толпе, что неслась бурным потоком в сторону торга. В ней перемешались любичи, лехи и островитяне: дикари были возбуждены, многие громко обсуждали предстоящую казнь. Что еще могло их заставить так спешить, как не яркое зрелище, связанное с чужими страданиями? Реалии этого мира пугали, академическая душа требовала немедленно вмешаться, но опыт подсказывал: предпринимать ничего не следует. Пока не следует. Сначала он сделает то, что обещал. Однажды он попробовал изменить мир – мир ему этого не простил, и он лишился своего дома. Поэтому мужчина остался стоять в стороне, хоронясь от любопытных глаз простейшим отводом. Озноб сменился липким потом, мех купленной накидки не грел, тьма внутри разрасталась.

Когда Ритарх подошел к избе знахарки, то почувствовал неладное. Впрочем, его это не удивило: неладное ощущалось во всем городе. Он попытался сосредоточиться, но голова закружилась, и ему пришлось опереться о дверь. Лишь один раз ему довелось почувствовать себя настолько слабым – когда громадные змеиные зрачки проникли в душу, развоплотив и собрав его в одно мгновение. По-другому, не так, как при соединении с Многоликими, грубо, с одной лишь целью – унизить. И вот опять это подавляющее ощущение беспомощности…

Придя более-менее в себя, он отвел морок от символа змеи над дверью и постучался. «Открыто», – услышал Ритарх достаточно звонкий голос. Он прошел клеть, переступил порог. Из темноты ему навстречу вышла молодая женщина в чепце и бирюзовом приталенном переругском платье. Очень странный наряд для любича. Ее лицо притягивало какой-то неожиданной красотой: слишком правильные черты, кокетливый изгиб тонких бровей, чуть припухлые губы и прямой опрятный носик. В глазах плясали зеленые огоньки. На шее висела в виде ожерелья плененная сущность выкидыша Изнанки. Даже в своем плачевном состоянии маг опознал, кто перед ним. За всей этой телесной ширмой скрывался запах гнили. Кровь отлила от его лица.