Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

– Без слез нельзя, ты лучше сейчас поплачь, потом поздно будет, – подтвердила вторая.

— Терпи и думай о кудряшках Святополка, как в них пальцы запустишь. Они у него, наверное, не только на голове растут, но и ниже, — пошутила Вестина и прошлась банным веником от плеч девушки к ее локоткам.

— Что мне старый Святополк?! Выйти за него выйду, а грущу о другом, – буркнула Любава.

– Стерпится — слюбится, – прозвучало в ответ.

-- И Святополк совсем не старый, – заметила одна из банщиц.

– А кто же этот таинственный юноша, что вскружил голову нашей невесте? – спросила Вестина.

А ведь она решила о нем забыть! Его образ не должен был тревожить ее холодное сердце. И, тем не менее, она о нем вспоминала. Без слез, без горечи, без эмоций, но все равно вспоминала. Кого она обманывала?..

– Тот, кто решился на необычную жертву. Тот, кто взошел в костер на Лобном холме. Тот, кто пришел издалека и ушел еще дальше, – тихо проговорила Любава.

– Но на Лобном холме никто не входил в огонь, – удивилась одна из девушек.

– В тот день предки никого к себе не забирали, – подтвердила вторая.

– Мы не понимаем, о ком ты говоришь, – сказала Вестина и пошла к печи за кипятком.

– Как такое возможно?! – вскрикнула дочь Космы.

Она резко поднялась с лавки, отстранив девушек. Вокруг запястий привычно скользнули сапфировые змейки. Стылый ветер замер на губах. Дорожка льда побежала к печи, и огонь в ней затух, кипяток враз стал студеной водицей.

Девушки взвизгнули и бросились к выходу из бани.

– Постой, Вестина, – приказала Любава.

Та не осмелилась ослушаться.

– Что, правда, не помнишь юношу, который сгорел в крадах Капища?

– Клянусь, моя госпожа, – испугано проговорила крепьчанка.

– Как такое может быть, что я помню, а ты нет? Ведь речь идет о живом человеке, вернее, уже мертвом, ну, который был на тот момент живым? – Любава с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться шепоту нимфы.

– Мне не чего на это сказать. Завтра сама спросишь у отца с женихом. Но поверь, я бы не стала шутить, смерть такое не прощает. Пока же, прошу, прекрати колдовать. Мне жутко.

«Да, что-то я увлеклась», – подумала Святополкова невеста. Сапфировые змейки тут же попрятались. Лед начал медленно таять. Она не понимала, как можно менять людскую память, но знала, как следует исправить один недочет.

– Вестина, ты же слышала, как меня прозвали в Кистенях? Осознаешь, кем я стану? Угоди мне, и я сделаю тебя своей наперсницей. Поедешь со мной в Княжий град. Всегда будешь рядом.

– Не сомневайся, госпожа, ради тебя я на все готова. Только скажи, и я исполню, – воскликнула крепьчанка и подняла свои темные глаза на Любаву.

– Есть тот, кто повинен в моих бедах, кто не сохранил то, что мне очень дорого. Я хочу, чтобы ты отправилась к нему и дала выпить особый напиток. Примени все свое обаяние, но убеди испить его. И ты познаешь мою благодарность.

***

Можно было сказать, рыцарь устроился в корчме «У Сома» по-королевски. В просторной комнате у окна стояла широкая основательная кровать, недалеко от нее – такой же стол с двумя стульями, напротив – два (!) окованных железом сундука, налево от двери – деревянная купель, направо – ветвистые оленьи рога, привешенные к стене. На полу брошена волчья шкура.

Дементий в одной исподней рубахе сидел на кровати и смотрел перед собой.

Все эти дни он пил. Пустые фляги с кувшинами валялись в беспорядке и на столе, и на сундуках, и во всех углах. Но сказать, что хмель его брал, было бы неправдой. Как ни старался, как ни вливал в себя суру, медовуху, брагу, вино, он оставался трезв! Если не телом, то головой. Слова Любавы – этот резкий противный голос – все продолжали звучать и звучать: «…Как друга под убой подвели, не заметил, упустил. Где ты был, почему за руку не удержал? Вместо него в костер не кинулся?» И слова эти отрезвляли, мучили и возвращались снова и снова.

Огонь плясал у него в глазах. В огне корчились все те, кого он не спас.

Лаета, какая она была? Какой женой могла стать для него? Каким бы он стал для нее мужем? А вместо этого помнил лишь обрезанные космы, короткую рубашку, открытые посиневшие лодыжки, испуганные серо-голубые глаза и изуродованный рот. И Митяй, его долговязый друг-попутчик. Их обоих, пусть и в разное время, поглотило пламя! После разговора со Святополком он просто не смог себя заставить пойти на этот Лобный холм. И вот что из этого получилось…

Тогда он просто почувствовал запах беды. Пошел по ее следу. И вышел к Вдовьей башне. А когда увидел Любаву, все сразу и понял. Надо было дать ей убить себя, но куда там. Его сущность готова была убиться сама.