Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

– Правильный вопрос! Кто такие эти полуживые столбы? Ты поняла, что все они не достойны того, чтобы жить. Да и не ценят они жизни, – проговорила нимфа и завертелась вокруг.

«Они его не остановили! – в который раз подумала Любава. – Могли, но не остановили. И Он ушел, ничего не объяснив. Наверное, спасать этот мир. Но мне-то от этого не легче. Меня-то он бросил! Да и вообще, нельзя так умирать! Вот только что я знаю о смерти?»

Она готова была уйти за ним, с ним! Пустота манила. Лунная тропинка притягивала. Он был там, так зачем ей было оставаться здесь?

И тут она почувствовала зверя в облике человека. Он крался в тени. Он пришел по ее душу, этот зверь. Они все приходят за душами, будто в них есть какая-то ценность! Вот и пастух ушел спасать эти самые души…

– Не делай этого, – тихо сказал зверь, – не иди на поводу у безумия. Разве это твой путь? Разве этого он желал для тебя?

– Да заткнись ты, – развернулась к нему девушка. – Не смей упоминать о нем! Крадешься в тени, на тело мое пялишься, зубы заговариваешь, а как друга под убой подвели, не заметил, упустил. Где ты был? Почему за руку не удержал? Вместо него в костер не кинулся? Ты как те черные кляксы, что вползли в наш мир: всё, к чему прикасаешься, рушится, везде, где появляешься, происходят беды и несчастья.

Не сразу нашелся он, что ответить. Не сразу продолжил к ней движение. Этого хватило, чтобы сапфировые змейки обвили кольцами ее руки, а нимфа повернулась лицом к мужчине.

– Не буду оправдываться. Во многом ты права. Только не враг я тебе, прошу, отступи от края. И тогда готов повиниться, рассказать и выслушать.

– Покончи с ним, или он предаст тебя, как тот, – прошептала нимфа, и Любава не стала противиться.

Дуновение холода ударило по тени, в которой зверь прятался, вслед туда обрушился град сосулек. Но в тени уже никого не было. Мужчина каким-то немыслимым образом переместился на другую сторону площадки. Нимфа раскрыла свой рот, змейки оскалились – сама стужа Обители ветров пришла за ним. И лишь чудный клинок, что оказался в руках зверя, был между ним и его смертью. Вихрь налетел, человек покачнулся, оступился и почти завис над пропастью. В этот момент с рукояти клинка зарычал медведь, громко крикнула дева, и стужа отступила.

Любава в растерянности оглянулась на нимфу. Глаза у той были закрыты, затем она и лицо прикрыла руками.

– С ним что-то не то… Нельзя лишить жизни того, кто не жив и не мертв, у кого осколки вместо души, да и те пропитаны ртутью, – только та и смогла вымолвить, прежде чем исчезнуть.

Нет, так дело не пойдет! Руки дочери Космы покрылись змейками, как доспехом, и она рванулась на зверя сама, желая вырвать его сердце, вкусить его смерть. Он не должен уйти живым!

Ее бросок был стремительным, движения неуловимыми. Но вместо сердца ее пальцы наткнулись на сталь клинка, противник ни в чем ей не уступал, и более того, в какой-то момент перешел в атаку. Они себя не жалели: лупил клинок о бронь рук, а бронь рук опускалась на клинок – никакого искусства, лишь голая сила. Никто не уходил от столкновения, никто не применял уловок. Да только камень площадки был ледяной, зверь весил больше – и вот после очередного наскока Любава отлетела к краю и вдруг почувствовала, как ее тело устремилось вниз.

Значит, пусть будет так! Ему костер – ей прибрежные камни. Она нагонит его на лунной тропе и вместе с ним выйдет против Огненного Пса. Или что пастух там хотел…

Чья-то рука схватила ее руку, прервав полет, затем втянула обратно наверх, и она оказалась прижатой к Дементию. Мужчина был в одной рубашке, заросший, с заметным запахом перегара и пота.

– Тебя там даже не было, – тихо проговорила дочь купца.

Сапфировые змейки скрылись, волшебная броня исчезла. Она была снова Любавой, а он – изгоем-рыцарем. Он прижимал ее к себе одной рукой, другой удерживал свой меч. И обнимал ее так, как никогда не обнимал пастух. Но он предал его! Такое не перечеркнешь!

Послышались шаги, на площадку Вдовьей башни вбежал Косма Селикатович, за ним наместник Святополк. Они держали сброшенную на лестнице одежку. За спиной у них столпились караульные. Нагота девушки смутила мужчин. Никто кроме батюшки не смел поднять на нее глаз.

– Что здесь происходит? – суровым голосом спросил купец.

Его ладонь легла на рукоять меча, еще немного – и он бы набросился на рыцаря.

– Хотела я уйти. Хотела оставить вас. Да не дали мне. Вытащил меня из бездны этот воин, так что не стоит обнажать оружие, все прошло. Больше не о чем беспокоиться. Демоны отпустили меня…