Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

Дементий был спасен. Большая же половина домовят растворилась в нигде, исчезла из этого мира. Мальцы надорвались. Митяй испытал чувство стыда, они погибли из-за его команды, погибли, потому что он так захотел. Отрок был им благодарен – они спасли человека! Вот только человека ли?!

Словно из ниоткуда появилась крупная белая сова с черными пятнышками. Она спикировала на шлем Дементия, уселась там и обгадилась, затем резко стартанула вверх, чтобы раствориться в облаке снега. Рыцарь развернулся и, тяжело переставляя ноги, пошел к воротам. Птицы он не заметил. Он был измотан и ранен. Кровь капала с острия его клинка.

Но… не веря своим глазам, Митяй обомлел, когда с заснеженной земли поднялся человек богатырского сложения, в черной перламутровой броне, в шлеме, из которого крыльями отходили назад белые перья. Он поднес к губам рог, раздался длинный призывный рев. Рядом подняли черный флаг, подвели новую лошадь, подали круглый щит. К нему стали стягиваться степные всадники. Показались перекаты, несущие чудовищную балку, еще больше прежнего тарана, похожую на корабельную мачту и снабжённую крепким железным наконечником наподобие бараньей головы. Закричал над горами орел. И приуныли камнеградцы.

— Проснись. Сними оберег. Их всех надо убить.

Тихий голос не давал покоя. Будоражил. Терзал слух. Но в холоде было так уютно. Зачем ей пробуждаться?

— Любава, очнись.

Кто-то сильно потряс за плечо. Она со стоном открыла один глаз, затем второй. Перед ней замаячило заросшее лицо Крива, старшины местных старателей. На его лбу под сосульками влас просматривался свежий шрам. Доспех во многих местах был жестко посечен.

– Ну, слава Роду, жива!

Мужчина помог ей подняться. Из-за его коренастой спины с любопытством выглядывали камнеградцы — ополченцы, сменившие кайло на топор. Все покрыты ранами и кровью, все с усталостью в глазах. Ладно, не видели что ли, как девушки в обморок падают? Все это дурацкий оберег: то его не замечаешь, то как начнет силы вытягивать.

С привратной площади закричали:

– Воеводу ранили! Зовите Велемудра. Где волхв?

Защитники града засуетились, часть из них бросилась к воротам. В это время Крив посмотрел на запад и застыл от ужаса. Любава проследила за его взглядом.

В долине вокруг черного знамени скапливались перекаты. Их было много, очень много! Словно их не убивали под стенами. Словно им не проламывали головы и не сбрасывали в ров. Пред строем кочевников на вытоптанном снегу лежала гигантская туша тарана. Его железная баранья морда недобро скалилась. Сердце девушки сжалось. Сдюжат ли любичи в этот раз? Смогут ли отбросить Тугарина?

Как будто ей в ответ земля застонала. Раздался грохот, испуганный вскрик пронесся над крепостью. Затем мощный толчок опрокинул людей.

Любава оперлась руками о кромку крепостного зубца и только потому устояла. Потом обернулась и увидела, как у ближайших домов проломились крыши. Лед затрещал на реке, по ней прошла серия взрывов, большие ледяные глыбы вместе с водой высоко подбросило вверх. Идолы на Капище пошатнулись и будто ужались в размере, один из них наклонился и треснул в середине. Последовало еще несколько толчков, после которых внутренняя стена надвратной башни осыпалась камнями. Петли ворот обломились, удерживающая запорная балка треснула, и створки рухнули, одна внутрь, другая – наружу.

– На стене больше делать нечего, – глухо молвил Крив, — постараемся остановить вражину на площади. Айда, ребята, покажем, с какой стороны у топора лезвие!

Любава было рванулась за ними, но кто-то ее грубовато задержал. Она перехватила чужую руку и уложила наглеца лицом в камень. Им оказался Чеслав.

— Хватит, хватит, не со зла. С востока помощь нужна. Там обрушение стены еще похлеще, чем здесь. Быстрее. Иначе в спину зайдут.

Девушка освободила его от захвата. Парень ей не нравился, слишком смазлив, слишком самоуверен. Но в бою не плошал, один из немногих, кто клал перекатов со второй стрелы на первую. Старшина охотников поднялся, поправил кожаный ремешок, утягивающий белокурые власы, и спросил:

— Идешь?

Любава кивнула: раз там нужней, туда и пойдем.

Они спустились на улочки Камнеграда и побежали. Вскоре к ним присоединилась группа охотников. Те, как и все, были напряжены и сумрачны, у каждого по дополнительному колчану стрел и короткому клинку. Стариков среди них не наблюдалось.

Девушка старалась смотреть только вперед. Землетряс основательно порушил городок. Здания покосились, около них вповалку лежали трупы, стонали раненые, трещины паутиной разбегались во все стороны. Одна, особо глубокая, разрезала крепость пополам. Пришлось спуститься на ее дно и потом вскарабкаться по почти отвесному склону. Охотники вначале пытались помогать Любаве, но быстро поняли, что у нее и без них хорошо получается. Она выбралась первой. Позади в расщелине осталась стонать старушка, никто не стал тратить на нее время. Может, потом вспомнят и вернутся, если будет кому вспоминать.