Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

Митяй судорожно завертел головой (куда только делась слабость?), но никого рядом не обнаружил. Ну, конечно, все как всегда, и на что он рассчитывал? Без рыцаря его воинственный настрой окончательно угас. Не зная, что предпринять, огляделся более внимательно.

Странное место: полутемная сводчатая галерея с зарешеченными нишами по бокам и редкими стрельчатыми окнами под потолком. Подземелье? Кто его знает. Наверное, следовало пройтись, поискать выход. Выход же должен быть… О том, что будет, если встретит Колдуна, старался не думать.

Кап… кап… и тишина могильная.

Митяй встал. Однако стоило сделать первый шаг, до слуха донесся глухой стон — словно время вернуло его к тому самому кусту черемухи, даже гарью вперемешку с сиренью повеяло. Побежал на стон, но, взяв себя в руки, замедлил шаг, а затем и вовсе остановился.

Опять воцарилась тишина, прерываемая каплями воды, гулко падающими на камень пола.

Вперед или назад, выбор не велик...

И тут со всех сторон обрушились протяжные звуки и неразборчивый шепот: «Спаси нас. Выпусти. Тяжко нам. Мучают немилосердно».

Пастух приблизился к решетке, попытался разглядеть, что там, ничего не увидел и хотел было отойти прочь, но в этот момент с другой ее стороны на него жуткая тварь прыгнула, за лицо схватилась, чуть глаза не выдавила.

Отшатнулся паренек, еле вырвался, упал задом на пол, отполз назад, пока спиной не уткнулся в препятствие. Однако ему выдохнуть даже не дали! В спину повеяло могильным холодом, чьи-то пальчики дотронулись до затылка.

Закричал в испуге несчастный и на четвереньках, забыв про человеческую походку, пополз теперь уже вперед. Как вдруг сквозь причитания знакомый голос почудился, спокойный такой, умиротворённый: «Митяй, милый, где ты?». А затем: «Митяй, я тут, иди ко мне быстрей».

У пастуха страхи словно волной смыло. Он перевел дух и поднялся на ноги, благо завывания попритихли. Встал и глазам не верит. В одной из ниш заприметил образ, давно в сердце потерянный: нечёсаные рыжие волосы, немытое милое личико и пронзительный взгляд голубых глаз. Это же… Милава, босая, в одной длиннополой бесцветной рубахе!

– Долго же ты искал меня, долго с путями определялся, – упрекнула его девушка, но так, чтобы не обидеть, мол, молодец, что нашел.

Митяй подошел к нише, в которой ее удерживали, и замок, как бересту, смял, откинул решетку, обнял Милаву. И все у него как-то само получилось, будто и не из железа запоры сделаны… А девица застенчиво голову на плечо ему положила и прошептала:

– Бежать бы, миленький, надобно. Нельзя нам тут оставаться. Колдун близится, и нет никого страшнее.

Паренек не возражал. Они взялись за руки и помчались мимо беснующихся узников, сквозь залы и помещеньица, галереи и коридоры, до тех пор, пока из замка в сад не выбежали. А за замком, после арочного моста через пропасть, куда океан нагонял вод ы, увидели удивительный сад с деревьями, опутанными лианами, с цветами махровыми, в лепестки которых можно было прилечь, как в гамак, а в нектар – окунуться, как в купель. То тут, то там проносились попугаи всех цветов радуги, среди веток угадывались любопытные мордочки обезьян, от ног разбегались янтарные жуки и светящиеся ящерки.

Беглецы остановились, оглянулись, а за ними никто и не гонится, не пытается возвернуть. Пошли тогда тихо, наслаждаясь теплом и лучами солнца, проникающими сквозь густую листву. Вскоре выбрались к ручью, что водопадом спадал с обрывистого холма. Глядь, а перед ним на поляне расстелена скатерть, заставленная яствами. И так тут есть захотелось, что они, не сговариваясь, прилегли на изумрудную траву да откушали угощеньица — в тени громадных алых лепестков, под звуки падающей воды и мелодию бамбуковой флейты, долетающую с дымящейся вершины далекой горы.

Митяй смотрел на Милаву и не мог налюбоваться. Всё ему в ней было мило: и рыжий локон, выбивающийся из взлохмаченных косм, и худые руки, теребящие травинку, и вырез рубахи с приоткрытой грудью. И молчали они... Лишь на задворках сознания шевелилось воспоминание о черноволосой Марфе, а еще дальше — мысль о том, уж не сон ли это. Но просыпаться не хотелось: слишком сильны были чувства, слишком долго он ждал этой встречи.

— Благодарю, что не бросил, пришел за мной, – проговорила, наконец, девушка. – И не предполагала, что свидимся. Всегда такой робкий, со мной в игры не играл, ко мне на мельницу не ходил.

— Я всегда мечтал… подойти, поговорить, проведать... Но ты…так красива, – сбивчиво начал оправдываться юноша, не в силах отвести от нее глаз. -- Думал, не замечаешь. Вокруг тебя же одни молодцы… вились, берегли тебя и подарками задаривали. Куда мне, пастуху, с ними тягаться?