Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

– Почему же ты, уважаемая, сама не бросишь ему вызов? – осторожно спросил Митяй. Все в озвученном его пугало. Но как быть, он не знал: колдуны здесь, колдун там. Куда ни посмотри, везде ожидались большие проблемы. Безвыходность ситуации угнетала, заставляла от отчаяния кидаться дерзкими словами. Неприятно ощущать себя загнанной в угол крысой!

– Ход на остров мне закрыт, из другого я теста, нежели вы. А в честном поединке мне не одолеть того Колдуна. Для вас же это возможность послужить сородичам, завоевать уважение предков, доказать, что ваша жизнь чего-то да стоит, – жестко ответила Морена и коснулась ладонью лица Потапыча.

– Митяй, не соглашайся, это верная смерть, чуйка меня не подводит. Авось, без этого выкрутимся. Торгуйся, тяни время, не дайте себе голову заморочить, – почти заплакал анчутка.

– Добавлю на закусочку, – проговорил оборотень своим мелодичным голосом, который хотелось слушать и слушать. – Посмотрите на себя. Кто вы?.. Так, двое бродяг, которым предрекли смерть в снегах. В принципе, вы уже мертвы, так как я никого от себя так просто не отпущу. Медвежий угол – гиблое место, а Черный камень – это Камень смерти. Лишь надежда на то, что вы представляете из себя большее, нежели очередные неудачники, идущие на прокорм моим подопечным, сделала наш разговор возможным. Думайте споро, сила Морены вытягивает из вас жизнь. Бесславная скорая смерть или прыжок к бессмертию – вот в чем для вас вопрос…

– Да что тут думать, – вымолвил рыцарь, – руки-то выкручены, нет у нас другого пути, вы это ясно дали понять. А раз такой ряд предлагаете, то обещайте: коль не сдюжим, наши тела здесь не оставите. Пусть небо со снегом будут нашим саваном, а не эти мрачные своды.

– Что он делает, ой, что делает, нам всем трындец, – заключил мужичок, хватаясь за голову руками-лапками. – Надо же было посоветоваться, чей-то ум хорошо – а мой всегда лучше.

– Ну а ты, юноша, подтверждаешь, присоединяешься? – обратилась Морена к Митяю.

– Раз Дементий согласен, я его не брошу, – неожиданно храбро заявил пастух под взглядом сияющих глаз. Страх как-то сам собой отступил. Ему вдруг стало безбашенно все равно, что будет дальше. Как ни крути, его отсюда не выпустят, а так хоть на загадочный остров посмотрит, Колдуну бой даст, и кто знает, может, они вместе с товарищем найдут на него управу.

– Только прошу, расскажите, – прервал он Морену на полуслове, – ведомо ли вам, что случилось со Стрыем?

– С хозяином северных ветров? – перепросил Потапыч, нисколечко не удивившись вопросу. – Пропал он, как в бездну свалился. Никто не ведает, где он, никто не знает, что с ним. Лишь пепел горы Хама да у хранит его следы, а Обитель – эхо его дыхания.

«О, бедный друг! – подумал пастух. – Даже они не знают, где ты!»

– Раз вопросы закончились, за дело, сотворим колдовство, – подвела итог Морена и подняла руки вверх.

Закружился вихрь. Из него вылетел ворон с двумя бутылями в когтях. Тут же чаша появилась в руках колдуньи, куда ворон вылил водицу – сначала красного, потом синего цвета. Из чаши пошел дым, в котором ворон с бутылями исчез.

– Сие нужно выпить, и обговоренное сбудется, – подозвала Морена странников и протянула им чашу.

Дементий первым сделал краткий глоток. Митяй с волнением повторил за ним. Не успели губы оторваться от питья, как помутнело в глазах, и сквозь шум в ушах он услышал голос белой женщины:

– Вы испили настой из живой и мертвой воды. Эффект может быть самый неожиданный, но вам ведь уже все равно, славные молодцы?

– Не хорони их раньше времени, госпожа, – возразил ей оборотень. – К Черному камню просто так не приходят. В них чувствуется большой потенциал. У первого древняя кровь бурлит и душа сокрыта в потемках, ну а второй сам не понимает, какими дорогами ходит. Пусть прощупают Колдуна, а мы посмотрим и выводы сделаем.

– Анчутку оставь у себя, незачем ему больше на миру показываться, – опять раздался голос Морены.

– Заметила стервушка, – еле слышно прошептал мужичок. – Прощай, Митяй, не поминай лихом

Unknown date

Кап, кап… блям.

Пастух лежал на спине и слушал однообразную капель. Каменный пол холодил, но встать сразу не получилось. Он пошевелил рукой, ногой, плечами — вроде бы все на месте. Принюхался, дыхнуло сыростью. Нет, прежний нюх не вернулся, хотя запахи он опять чувствовал — ту же плесень с влагой – даже очень отчетливо.

После нескольких попыток удалось принять сидячее положение. Прощупал себя. А говорили, тело в Медвежьем углу останется, но он-то оказался здесь весь, целиком, с руками и ногами, а совсем не бестелесным духом! Или это хорошая иллюзия, и осязание обманывает?! Жаль, анчутку отняли, и где же, где Дементий?