Владимир Андриенко - Знак вурдалака

— Вот как?

— Вдвоем они в подвале дома Кантемиров у тела был ночью. Померла стряпуха Кантемиров именем Дарья. Та самая, которая первой видела покойного Тишку.

— Со стряпухи ты допрос снял ли, Степан?

— Да, владыко. Но токмо не сказала она ничего важного.

— Не сказала, или ты не услышал, Степан?

— Много раз перебирал в уме слова её. Пришел Тишка и просил поесть. Она дала ему кусок мяса. Он насытился и ушел.

— И затем померла сама стряпуха?

— Да, владыко. И той смерти я удивился. Здоровая и крепкая баба вдруг да и померла.

— Никто не знает своего часа, — сказал Феофан. — Когда Господь призовет, тогда и уходит человек.

— Выходит по слухам, что вурдалак призвал стряпуху, а не Господь. Чернь болтает, что мучимый вурдалаком и сам вурдалаком станет.

— Скажи мне, Степан, отчего лекарь в подвале у тела оказался?

— Того не знаю, владыка.

— Но де Генин с тобой приехал. Или не так?

— Так, владыко, но толком я не понял, чего хотел де Генин. У тела они вдвоем сидели и наутро нашли их у гроба. Оба что младенцы беспомощные. А тела в гробу не было. И где оно сейчас никто не ведает.

— Дело плохо! — сказал Феофан Прокопович. — Слухи непотребные пойдут по Москве. А чернь все равно болтать будет. Про такое будет. Знаю я наших кабацких сидельцев. Такой народ.

— Я пока князя попросил, чтобы слуг попридержал, дабы слухи пресечь.

Прокопович усмехнулся:

— Али наших холопей не знаешь, Степан? На день-два задержишь и что с того? Затем все равно болтать станут. Хотя ты свое дело делай! Делай как надобно! Господь тебя не оставит милостью.

— Но и сие не все, владыка, — продолжил Волков. — Мне вчера холопа Тишку доставил в приказ Иван Тарле, коллежский асессор, которого мне в помощники определили.

— Погоди, — остановил Волкова Феофан. — Не возьму в толк, про кого говоришь?

— Дак про Тишку умершего. Про того самого с которого и началось все в доме Кантемира.

— И его доставили к тебе?

— Живого и здорового, владыка. Он сам из дома барина своего сбежал. Тарле обещал ему десять рублей, коли нам поможет. Я его в приказ разбойный отправил для сбережения.

— И верно сделал, Степан! Сей Тишка многое рассказать сможет.

— Уже не сможет, владыка.

Волков рассказал Феофану о том, что произошло ночью.

— Стало быть, Тишка помер? Странно все сие, Степан. Весьма странно.

— И я так думаю, владыко. Но не нечистая сила Тишку убрала. Здесь люди замешаны.

— А как помер Тишка? — спросил Феофан.

— Убил его стражник Ромка Артамонов.

— Стражник в Приказе?

— Да, владыко. Роста он громадного и кулаки имеет пудовые. Сели они с Тишкой играть. Тишка рубль на кон поставил и шельмовать стал. Ромка и пришиб его. Так сказал мне дьяк Гусев из разбойного.

— С Ромки того допрос снять надобно. Может и купил кто стражника.

— Помер и Ромка, владыко.

— Помер? Да что там происходит такое, Степан?

Волков рассказал. Прокопович выслушал и отдал приказ:

— Зело сие интересно. Хочу знать, кому такое понадобилось на Москве. Мне про сие дело докладывать станешь!

— Да, владыко!

— Ступай пока! Иди и делай то, что должен!

Феофан протянул ему руку и Волков поцеловал её. Аудиенция была окончена…

В городе. Степан Волков и Иван Тарле .

Карета с родовыми гербами Кантемиров пробилась через Китай-город. Вдали была видна толпа, которая заполонила торговые ряды: каретный, седельный, иконный, суконный, красильный. Бойкие торговцы громко зазывали покупателей и показывали свой товар. Купцы в суконных кафтанах торговались и спорили до хрипоты.

Сновали между рядами бойкие торговцы пирожками. Они орали:

Продавец овощей надрывался:

— Огурцы из Нежина! Огурцы из Нежина! На губах хрустят нежно! Покупай!

Квасник не отставал от них:

— Квас малиновый! Подходи народ православный!

Народ толпился у государевых кабаков и питейных погребов. Празднично пели волынки, трубили рога, гудели сопелки и гремели бубны. Сновали лихие люди и подыскивали богатые карманы и кушаки.

Скоморохи водили на цепи ученого медведя. И подле них толпились зеваки.

Ходили при крепкой охране купцы из Персии в диковинных цветных одеждах. Они предлагали дамасские клинки с богато украшенными золотом и самоцветами рукоятями.

Солдаты водили по рядам колодников, и сердобольные миряне подавали им, кто сколь может. Ведь на Руси правительство еще от Ивана Калиты не сильно тратилось на тех, кого бросили в острог. И потому острожников в железах за крепким караулом выводили на площади да на базары просить милостыню. Тем и питались, что подадут.