Чайна Мьевилль - Кракен [litres]

– Гриз найдет нас в три секунды.

Найдет. Их скрывало что-то в черепичном окружении, углах поворотов – пусть они же были и ловушкой. Город изгибался ровно так, чтобы лондонманты не попадались на глаза. Органический рефлекс.

Если они уедут, останутся голыми. Гигантский кальмар в грузовике, на пути на север меж живых изгородей. Твою мать, да у любого в радиусе десяти миль хоть с какой-то чувствительностью пойдет кровь носом.

– Мы поступим так, – сказал Билли. – По-дейновски. – На Дейна Билли не взглянул. – Потому что он не передумает, и можно будет не гадать, последняя это ночь или нет, – мы будем знать , что да. И Дейн все равно это сделает, что бы ни делали мы.

Сайра была на его стороне – в партии войны. Он видел, что ей страшно, но голос она все равно не изменила. Кризис принудил лондонмантов к демократии. Билли улыбнулся Сайре, и та сглотнула и улыбнулась в ответ.

Мардж и Пол ерзали на сиденьях в окружении фантиков. Они провели в машине очень много часов. Мардж зарядила «Айпод» и пыталась сохранять стоицизм ввиду все более раздражающих трелей своего защитника.

– Что слушаешь? – спросил в конце концов Пол. Он долго терпел. Она проигнорировала вопрос. Они ели мусорные калории, несколько раз сползали ниже окон, когда казалось, что кто-то подходит. Пол терся о сиденье спиной, будто его укусило насекомое.

– А тебя как сюда занесло? – спросила Мардж. Может, расслабившийся, он будет членораздельнее.

– Я впутался много лет назад. – Это все, что он ответил.

Еще часы. На тот момент Мардж уже прожила на этой парковке целую вечность. Эмоциям и сюрпризам пробраться сюда было непросто. Так что она просто сидела.

Тихо не было. Все здания шепчут. Это шептало протечками, шорохом мусора, ползущего на сквозняке, выдохами бетона. Наконец посреди мертвого времени раздался другой вздох – тихий. От фигурки «Кьюпи», болтавшейся над приборкой Мардж. Она сделала «Айпод» потише.

– Пол, – сказала фигурка тонким мужским голосом. – А ты, значит, Мардж.

– Вати, – сказал Пол. – Мардж, это Вати. – Он выражался аккуратно. Прошло много времени с тех пор, как он подавал голос. Мардж промолчала. Смотрела на куклу и ждала. – Где остальные? – спросил Пол.

– Что ты предлагаешь, Пол? – спросила куколка. – Что происходит? Ты вернешься?

– Стой, – сказала Мардж. Кукле. – Ты… ты с Билли? Где он?

– Билли не может прийти, – ответила та. – У нас сейчас кое-какие проблемы. – Какой же грустный смешок она издала. – Он, кстати, передавал привет. Очень за тебя волнуется. Не ожидал, что ты свяжешься. Он немного беспокоится насчет… этого парня. Сомневаюсь, что ты знаешь о нем все, что нужно знать. Пол, что ты хотел нам сказать?

– О, знаешь, знаешь, Вати, теперь, когда ты здесь, все слова как-то из головы вылетели, – ответил Пол. – Мне столько нужно сказать, я даже… У меня есть план, понимаешь! – Он говорил быстро, фонтан красноречия. Мардж уставилась на него. Как внезапно он стал таким. – Чего я хочу? Вати, я хочу, чтобы ты ушел, вот что, и привел, привел Билли, я хочу… – Он помолчал. – Ты же знаешь, что случилось, Вати. Что планировали лондонманты. Они были готовы меня убить . Ты же знаешь? Это как, нормально?

– Мы не знаем наверняка, что они планировали, Пол. Но куда мы теперь двинемся дальше? Чего ты хочешь?

– Они собирались …

– Где капли Гризамента? – спросил Вати. – Они же были в бутылочке, да? – Пол скривился и отмахнулся – «да нигде, фигня». – Куда мы двинемся дальше?

– Я – никуда, Вати, а вот тебе пора, – торопливо сказал Пол. – Тебе пора. Приведи Билли, Дейна и лондонмантов.

– Я пришел тебя выслушать, – ответил Вати.

Только теперь, пока Мардж слушала странную дискуссию за бормотанием ужасной музыки в ушах, у нее в груди вдруг все сжалось, когда она подумала – неожиданная мысль, – а что, если она слышит переговоры об освобождении заложника, о ней?

– Иди, Вати, – сказал Пол. – Тебе уже пора.

– Да не, оставайся, – сказал новый голос. – Ну правда, чего там. – Мардж знала этот голос. Подходили два человека, мелькая в световых лужах у машин. Мужчина и мальчик. – Теперь, раз уж мы все здесь собрались, пора бы нам уже подбить бабки раз и навсегда. Как-никак сегодня праздник – и все придут.

Госс и Сабби.

«О всевышний господи милосердный!..»

Балагур и мальчишка с пустым лицом. Они вышли из тьмы. Замызганные кровью и грязью тренчкоты, прогулочная походка в тенях. Каждые несколько выдохов Госс выдыхал дым без сигарет.