Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

— Ещё бы! — оживился Ситников. — Лет через восемьдесят-сто будут изобретены космические корабли. Представьте себе огромные ракеты, которые с помощью мощных зарядов…

Северина перебила его:

— Могут преодолеть земное притяжение и пронести нас через космос, да? Я тоже заболела этой книгой, Ситников.

— Какой книгой? — не понял Ситников.

— Но вы ведь сейчас говорите о смелых предположениях Жюля Верна, его книге «Из пушки на Луну», мне тоже принёс её отец…

Ситникову снова пришёл черед удивляться.

— Вы тоже любили Жюля Верна?

Она с восторгом воскликнула:

— Да я его обожаю! Обожала прежде… — добавила она тихо.

— О, Северина, когда я прочитал в детстве «Двадцать тысяч лье под водой», я был так потрясён, что…

— Неправда, Ситников, вы не могли читать её в детстве! Она появилась всего год назад…

Ситников прикусил губу.

— Э-э… Я имел в виду, что почувствовал себя ребёнком, стоящим на пороге открытия мира, когда читал её.

Ситников придвинулся к Северине и взял её руку в свою ладонь.

— Северина, я так давно не встречал женщин, которые любят книги… и Жюля Верна, и глядеть на звёзды в телескоп…

Северина ответила просто:

— А я, Юлиан, никогда прежде не встречала человека, к которому чувствовала бы то, что сейчас чувствую к вам.

Луна, которой не требовались увеличительные линзы, стала свидетелем первого безмолвного поцелуя людей, соединившихся после того, как один из них пересек межпространственный коридор.

Поздней ночью топот копыт раздался за оградой бывшей кузницы. Лесничий Витожинский, догадавшись, что Ситников не спешит возвращаться за Петром, верхом привёз парнишку, который сразу же скользнул спать. Недолго поговорив у ограды с Севериной, Витожинский условился с ней о следующей встрече и ускакал.

Северина в сопровождении Ситникова направилась к дому старосты…

…Пётр проснулся поздно, догадавшись, что наступило воскресенье. Он с недоумением уставился на постель Ситникова. Очевидно, тот со вчерашнего вечера не прикасался к ней.

— Ситников, Ситников… — пробормотал Пётр. — Надеюсь, что вы отдаёте себе отчёт в том, что делаете.

Выйдя во двор, он увидел Ситникова, спящего возле плетня в мечтательной позе. Пётр догадался, что Ситников так и просидел всю ночь во дворе, грезя о Северине Сидорович. Он проснулся, лишь когда Пётр тронул его за плечо, и, покорно улыбаясь, двинулся в дом.

— Знаете, Ситников, меня всё больше заботит эта история. Может быть… Мне кажется, лесничий Витожинский очень неравнодушен к своей кузине. Вчера, по крайней мере, весь вечер он просидел чернее тучи, и не думаю, что это потому, что он расстроился из-за вашей предстоящей дуэли. Я могу… В практической магии есть определённые приёмы, которые могут вынудить Северину побольше думать о Витожинском и поменьше — о вас.

— Нет, Пётр. Нельзя мешать людям страдать. Страдания облагораживают душу. Тем более страдания любовного свойства. Северина должна переживать и мучиться, раз уж её посетило чувство… — Внезапно Ситников осекся, поняв, что несёт несусветную чушь. — Нет, Пётр, нет, ни под каким видом. Ты не должен поддаваться искушению облегчать людям их желание добиться взаимности. Ужасная неприятность, которая случилась с тобой в будущем, когда ты не устоял перед соблазном подсластить переживания своей сестрёнке, могла ведь не случиться, если бы ты был осмотрительнее в том, что касается человеческих отношений. Не следует, Пётр, впутывать в них магию. Хорошо, если ты по-настоящему постараешься это понять…

— Подождите, Ситников… — Пётр чего-то не понимал. — Что может произойти в моём будущем после того, как мы вернёмся?

— Не будем гадать сейчас, Пётр. Решения, которые определяют всю нашу дальнейшую жизнь, мы должны принимать самостоятельно. Хотя, видит бог, непросто принять верное решение. Именно оно чаще всего кажется нам самым неправильным.

Эта туманная фраза слегка расстроила Петра, оставив его в полном недоумении.

…День прошёл без особых приключений. Ситников до обеда спал как убитый, послав деревенского мальчишку к графу, дабы тот сообщил, что учитель чувствует себя нездоровым, промочив ноги во время прогулки по болоту. Пётр бесцельно слонялся по лаборатории, ломая голову над подоплёкой последних слов, сказанных ему Ситниковым.

Уже в сумерках, закончив последние приготовления, Пётр и Ситников погрузили машину времени на тележку и, пыхтя и надрываясь, отбуксировали её к лесу, в то место, где рельсы вклинивались в угодья графа Разумовского. С трудом они поставили машину на рельсы. Ситников всё предусмотрел — ни один поезд не должен был пройти здесь до завтрашнего появления локомотива.