Ярослав Морозов - Ларин Петр и машина времени

Северина повернулась к попутчику, отбросив вуаль:

— Это был учитель сына его сиятельства? Юлиан! — закричала Северина, бросаясь к дверям тамбура.

На площадке между вагонами она рванула на себя ручку экстренного торможения. Поезд затормозил и спустя несколько секунд остановился. Северина выпрыгнула из вагона и побежала назад к станции. Окликнув извозчика, она приказала что есть силы скакать обратно в деревню.

На бегу роняя шляпу, она вбежала в пустую бывшую кузницу.

— Юлиан! Юлиан!

Плача от нервного напряжения, она опустилась на большой стол посреди лаборатории. Взгляд её упал на макет железной дороги с картонным автомобилем на рельсах. «Машина времени» — гласила сделанная простым карандашом подпись.

— Машина времени, — потрясённо пробормотала она. — Так он говорил правду?

Северина бросилась к дому церковного старосты, где с утра, как она помнила, стояла оседланная лошадь. Через минуту Северина скакала к тому месту, где неделю назад лошади едва не опрокинули её в трясину.

Пётр, вцепившийся в плащ своего приятеля, скакал вместе с ним вдоль железнодорожного полотна. Наконец, они нагнали последний вагон, и Ситников первым уцепился за поручень на площадке вагона.

— Теперь — наверх!

Поезд ещё не успел как следует разогнаться, поэтому путешествие по крышам вагонов прошло без особых неприятностей. Правда, пару раз на поворотах им пришлось прыгать на четвереньки, чтобы не свалиться вниз. Добравшись до заполненного дровами тендера, они остановились.

Ситников достал револьвер и натянул на лицо шейный платок.

— Пётр, сделай то же самое. Всё-таки мы должны выглядеть преступниками.

Двое машинистов в кабине локомотива с изумлением увидели две запылённые фигуры в платках, закрывающих лица. Фигуры пробрались по забитому дровами тендеру и оказались в кабине. Старший из непрошеных гостей достал револьвер.

— Остановите поезд! — приказал он.

— Это что, ограбление, сударь? — трясущимся голосом пролепетал машинист.

— Нет, это научный эксперимент. Остановите поезд перед стрелкой.

Пыхтя паром, поезд остановился в нескольких метрах от развилки. Пётр выскочил из кабины локомотива, переключил стрелку и махнул рукой Ситникову.

— Готово!

— Отсоединяй вагоны! — распорядился изобретатель.

Подойдя к сцепке между локомотивом и первым вагоном, Пётр коснулся пальцами нагретого липкого металла и пробормотал себе под нос несколько слов. Машинисты услышали, как лязгнули сцепления. Выпрыгнув из локомотива, они застыли у железнодорожного полотна, изумлённо глядя ему вслед. Локомотив удалялся.

Ситников уверенно прибавил давления в котлах и потянул ручку паровозного свистка. Звук эхом пронёсся по склонам холмов.

— С детства мечтал посвистеть на паровозе, — впервые за утро губы Ситникова дрогнули в улыбке.

Через несколько минут они уже подъезжали к началу болот, к месту, где с вечера их поджидала машина времени. Ситников остановил паровоз и спрыгнул вниз. Покопавшись в багажнике автомобиля, он достал три продолговатых цилиндра.

— Пётр, положи это в кабину паровоза.

— А что это?

Ситников гордо улыбнулся.

— Это концентрированное топливо. Моё собственное изобретение, между прочим. Понимаешь, у меня в моей, так сказать, кузнице, из-за этих хлопот с учениками не всегда было время разогревать печь. А эти поленья горят быстро и создают в три раза большую, чем обычно, температуру. Так что локомотив будет двигаться быстрее.

Пётр отнёс поленья в кабину, а когда вернулся, Ситников бодрым голосом произнёс:

— Готово. Я беру одну рацию, а ты садись за руль.

Пётр уселся в машину и захлопнул дверцу. Ситников поднялся по лестнице в кабину локомотива и, дав гудок, прибавил давления в котлах. Локомотив стал набирать ход.

Спустя несколько минут Ситников спросил Петра по рации:

— Временная цепь включена?

— Угу.

— Когда разгонимся до ста километров в час, я перейду в машину времени. А ты начнёшь читать свои заклинания. Ставь на табло 17 мая две тысячи второго года.

— Пока, Ситников, ещё скорость маленькая. Дату я на табло поставил.

— Ничего, сейчас поддадим.

Он подбросил дров в топку и вместе с обычными поленьями сунул одно из своих чудо-поленьев. Затем снова вызвал Петра.