Lutea - И снилось ворону, что был он лисом [СИ]

— Ты так не поступишь, — покачал головой Рикудо Сеннин. Его спокойствие разозлило меня окончательно.

— Так вот знайте, что мой ответ: нет! — крикнул я. — Думайте, что хотите, представляйте себе какое угодно будущее, а мне не дурите голову и верните обратно в мой мир — нам пора переворот начинать.

— В твой мир? — он нехорошо прищурился. — Как угодно.

Я открыл было рот, но тут же перед глазами вместо белого света возникло серое дождевое небо, дорога, представлявшая собой сплошную грязь, и деревянные дома, небольшие, уже побитые временем.

Сердце пропустило удар. Старик в самом деле закинул меня в прошлое.

«Курама», — мысленно позвал я. Ответа не последовало; прислушавшись к подсознанию, я не обнаружил там присутствия Кьюби. Сосредоточившись, я попытался уловить чакру поблизости — безрезультатно; тело было моё родное, возрастом где-то лет четырёх, так что в моём арсенале не было сенсорных техник, ни клановых Узумаки, ни даже самых простых.

«Не больно-то и хотелось», — мысленно бросил я сам себе и неспешно пошёл по улице.

Сейчас, в ливень, все жители попрятались по домам. Так интересно, как непогода меняет облик лагеря: всегда бурлящий жизнью, в грозу он словно вымирает, чтобы, едва пройдёт дождь, вновь прийти в движение, наполниться переговорами, звоном клинков на тренировочном поле, ароматом готовящихся лепёшек, похлёбки и изредка — свежего мяса…

В этом всём определённо была своя прелесть. В том, как клан держался вместе, все его члены радовались и горевали, как один большой организм; в том, как собирались на битву воины, и как они возвращались с победой. Я ведь наизусть знал все звуки лагеря, все походки всех наших шиноби, мог определить, когда у пришедшего к отцу хорошие новости, а когда плохие, хотя по вечно спокойным лицам соклановцев этого было не понять. Мадара, я помню, злился, что сам не настолько усидчив, а мелкие братишки восторгались ниисаном…

— Изуна! — родной голос заставил меня улыбнуться. Ты хотел наказать меня за строптивость, старик? Не получится, ведь любимый брат теперь снова рядом.

— Да? — я обернулся — и улыбка тотчас сползла с моего лица; от всего вида Мадары веяло горем и немыслимой болью. — Что?..

— Глупый! — прикрикнул брат. — Зачем ты выскочил под дождь?! Ты что, заболеть хочешь?! И, как мама?.. — он запнулся и прикусил губу.

Я помню это. Мать в ту осень, слишком слабая после последних родов, сильно простудилась, а через три дня её не стало.

— Прости, Мадара, я…

— Глупый! — он притянул меня к себе, уткнул лицом в своё плечо, а сам прижался носом к моей макушке. — Глупый, глупый братец…

Место поплыло и сменилось. Теперь мы были в тренировочном зале, Мадара протягивал мне бокен, а трое младших братьев устроились на татами у стены — близняшки следили, затаив дыхание, а самый маленький, явно не понимая до конца, что сейчас будет, играл с какой-то деревяшкой. Мне тогда было лет семь.

— Ну что, рискнёшь? — насмешливо осведомился Мадара; в его глазах был воинский задор, не оставлявший его никогда.

— Надо же кому-то с тебя спесь сбивать, — протянул в ответ я, твёрдой рукой принимая меч. Со стороны зрителей донёсся нетерпеливый вздох.

Мы традиционно поклонились друг другу, а затем брат перешёл в атаку. Он двигался резко, порывисто, но уже тогда вполне выверено и точно — это зачатки, которые позднее превратились в великолепный боевой стиль. Я защищался, отводя от себя удары мечом или уворачиваясь, нарочно играя, почти пританцовывая, чтобы позабавить малышей. Те были в восторге, а вот Мадара, напротив, всё больше злился, выходил из себя, а оттого атаковал всё более опрометчиво.

В тот раз удача была на моей стороне, и разъярился брат прежде, чем смог достать меня. Воспользовавшись его необдуманным ходом, я ловко зашёл ему за спину и одним движением изобразил отсечение головы. Правда, тут же получил с разворота локтём под рёбра, но это однозначно того стоило.

— Я победил! — упав на пол и растянувшись там, довольно сообщил я.

— Ты лежишь, значит, победил я! — горячо возразил Мадара; признавать проигрыши он никогда не умел.

— Я лёг, потому что сам так захотел. А до этого, кажется, снёс тебе голову… не помню точно. Так, малышня?

— Так! — хором ответили близняшки.

— А ну тихо! — вспылил Мадара. — Нечего тут поддакивать!

— А ты просто признай, что я лучший мечник, — я не мог перестать его подначивать.

— Сейчас посмотрим!.. — брат не закончил свою угрозу, просто плюхнулся на меня и принялся в шутку колотить. Я стал отбиваться, и мелкие с хохотом присоединились к нашей возне…