Lutea - Трилистник. Приют [СИ]

— Эй, мелкота!

Дейдара мгновенно сел, готовый атаковать нового противника, старого прижимая к земле. Впрочем, разглядев подошедшего, он расслабился.

— Ох ты, никак сам Банни! Мамка ругаться не будет, что отошёл, мм?

— Она отвлеклась на миссис Аббот, — хмыкнул Брайан Поттер, сын Карлуса и Дореи, скольки-то-там-юродный кузен Джима. Окончивший второй курс Хогвартса, Брайан был высоким для своих тринадцати лет лохматым шатеном с озорными синими глазами. Характерами они с Джимом были во многом схожи. Мамка его, конечно, третировала, но убить авантюрный поттеровский дух это было неспособно — за время, которое прошло с начала каникул, Брайан несколько раз был у дяди с тётей и каждый раз радовал Дейдару и Джима массой забавных историй из своей жизни на факультете Гриффиндор. Сойтись с ним не составило труда. — Вы что за возню тут устроили? Ну точно два карликовых пушистика, ни дать ни взять.

— Чего?! — вскинулся Джим.

— Ты кого тут пушистиком назвал, Банни?! — Дейдара резко вскочил на ноги.

Джим встал рядом. Три секунды — и они уже вдвоём завалили Брайана на землю и принялись напихивать ему траву за шиворот и в карманы.

— Ну-ка, кролик, открой ротик!.. — притворно-ласково протянул Дейдара, поднося пригоршню травы к губам парня. За длинные передние зубы и невыговаривание буквы «р» в детстве его прозвали «Банни», как кролика. С годами, пусть «р» и выправили, имечко так и не отклеилось.

Брайан замотал головой и спихнул с себя Дея, а после принялся щекотать Джима.

— Всё… хва-а-ати-и-ит! — сквозь смех и слёзы выдавил тот. — Сдаю… ха-ха-ха-сь!

— Сир Джимми Сдаю-ха-ха-сь Поттер! — Брайан отпустил его и растрепал мальчишке волосы. — А вы что, сир Дей Траволюб?

— А за траволюба можно и по-нормальному огрести! — просиял Дейдара. Он обожал дурачиться с Брайаном, который был соперником посильнее, чем Джим, — и в физическом противоборстве, и в словесном.

Брайан показал язык и достал из кармана нечто небольшое, выглядящее как…

— Петарда! — Дейдара подскочил ближе, напрочь забыв о сваре. Он с жадностью уставился на красный бумажный цилиндр, из которого вызывающе торчал фитилёк.

— Магловская, — гордо сообщил Брайан, явно довольный собой. — Выменял десять штук таких у одного из наших маглорождённых на шестьдесят карточек от «шоколадных лягушек». Карточки жалко, конечно, ну да Слизерин с ними… — Брайан заговорщицки прищурился. — Как насчёт жахнуть?

— О, это мы завсегда, мм! — закивал Дейдара. Пусть даже и маленький, взрыв приятно бы согрел его душу, истосковавшуюся по грохоту и фонтанам взметающейся к небу земли.

— Джимми?

— Я с вами, — серьёзно сказал Джим, своих никогда не бросавший. — Но где?

— И когда, — добавил Дейдара. — Момент очень важен, мм. Второго-то шанса нам не дадут.

— Согласен, — Брайан задумался и подбросил петарду на руке. — Я бы предложил подбросить поближе к Изи… Изольда Фоули, — пояснил он. — Она моя однокурсница, со Слизерина. Противная девчонка. Вечно кривит нос, когда мимо маглорождённых проходит.

— Мелко, Банни, мелко, — возразил Дейдара. — Свои любовные дела по-старинке решай, петарды не переводи, мм.

— Какие ещё любовные дела?! — запротестовал Брайан. — Она мне даже не нравится!..

Дейдара пропустил его тираду мимо ушей. Была у него мысль — вот только как Поттеры её воспримут?..

Джим толкнул его в плечо.

— Дей, ты чего? Придумал что-то? — он внимательно смотрел на подрывника, казалось, читая того насквозь. На мгновение Дейдару прошиб холодный пот — эти карие глаза напомнили ему другие, такие же яркие, глубокие, вот только если и искрящиеся весельем, то совершенно недобрым. Дейдара зажмурился. «Прочь из моей головы, Сасори-но-Данна!»

— Мм… типа того, да, — пробормотал Дейдара, борясь с наваждением. Чёртова кукловода не хватало. — Вот только не думаю, что вы согласитесь, мм. Смелости может не хватить.

— Эй-эй, ты с кем так разговариваешь?! — вспыхнул Брайан. — Я — студент Гриффиндора!

— А у меня вся семья на Гриффиндоре училась! И я тоже буду! — вставил Джим.

Дейдара прищурился.

— Ну, львы, тогда слушайте…

Гости всё прибывали, и к семи часам их собралась прорва, бродящих между столиками с закусками. Флимонт и Юфимия, как понял Дейдара, нечасто вращались в обществе, но имели безоговорочное расположение большинства — да и чем могут не понравиться эти приятные во всех отношения люди, изобретатель и образцовая мать?..

Что не нравилось подрывнику, так это количество взглядов в его сторону. Все бумаги были готовы ещё на позапрошлой неделе, и в этот вечер Флимонт представлял Дейдару как Дэвида Поттера — своего второго сына. Несмотря на то, что хозяин дома чётко обозначил, что не хотел бы «задевать ребёнка излишними обсуждениями его ситуации», с разных сторон то и дело Дейдара слышал шепотки: