Майя Зинченко - Зов топи [СИ]

— Топь осталась позади, мы вряд ли еще встретим кого-нибудь из ваших до самого убежища. — Марек невольно кинул быстрый взгляд на колыбель. — Кем будет питаться Рихард?

— Я не знаю, — честно ответил страж, пожимая могучими плечами. — Готов отдать себя. Во мне много крови.

— Он не хочет твоей смерти. Ты его друг.

— Если он будет умирать от голода, ему придется принять мою кровь.

Друзья повернули на заросшую бурьяном дорогу, ведущую к святилищу. Лошадь не пришлось подгонять, она рада была убраться подальше от леса. Святилище встретило их тишиной. Створки ворот висели на сломанных покосившихся ржавых петлях. Ланс придержал одну, чтобы волокуша могла проехать. Внутренний двор был в форме квадрата, с каменной статуей в центре, изображающей человека, держащего ворона. Статуя была такой старой, что черты лица расплылись от времени.

Относительно новое здание на дубовых сваях слева прежде было трапезной. Рядом горбилась водяная мельница, с провалившейся внутрь крышей и сломанным колесом, наполовину застрявшим в пересохшем канале. Справа пристроилось обрядовое здание, а напротив ворот расположился зал дрессировки и птичник. Башни возвышались над двором, словно два охранника.

При виде людей крысы, беззаботно шурующие между выбеленных до блеска костей, бросились в рассыпную. Лошадь занервничала. Ей определенно не нравилось ходить по костям.

— А может в лесу были вороны? — предположил Ланс, высматривая их на крышах. — У них тяжелый взгляд, пробирающий до мурашек.

— Это были не птицы, — ответила Дана, немигающим взглядом изучая синюю полосу леса.

— Звери? — Он встал рядом с ней. — Лисы, олени. Я согласен даже на парочку барсуков. — Ланс шутил, но его лицо было серьезным. — Справа от елей что-то есть. В ложбинке.

— Да, оно там! — подтвердила девушка. — И дальше, левее, возле кустов!

— Нивар, Марек — помогите закрыть ворота. Тварь, похоже, очень большая.

Мужчины поставили на место створки, подперев лавкой для упора. Этого было недостаточно, поэтому к ней прибавилась тяжелая алтарная плита, а напольные подсвечники, вставленные в пазы крест-накрест, послужили вместо засовов. Дана отгоняла крыс от колыбели, наблюдая, как у ворот растет гора бесполезного барахла.

— Из башни должен открываться замечательный вид. Посмотрим, пока окончательно не стемнело? — предложил Марек. — В прошлый раз ты не стала подниматься, а теперь есть повод.

— Оттуда мы разглядим, что охотится за нами? — девушка носком сапога откинула особо наглую крысу, упорно пытающуюся прорваться к драгоценному грузу. — Иди без меня. Я не могу оставить Рихарда и на минуту. Его сожрут.

— Ступай! Я присмотрю за колыбелью, — разрешил Нивар.

Дану не пришлось долго упрашивать. Вместе с Мареком они скрылись в ближайшей башне. Нивар, не упуская сосуд из поля зрения, распряг и напоил лошадь. Вместе с Лансом оттащил волокушу в трапезную. Посреди зала, освещенного маленькими круглыми окошками над самым потолком, на цепях висела массивная столешница. Служители обедали стоя, поэтому столешница располагалась на уровне груди — крысам на нее было не забраться. Друзья с большими предосторожностями перенесли колыбель. Рихард беспокойно завозился, но не проснулся. Нивар утер с лица пот, отпил из фляжки и спокойно заметил:

— Мы не доживем до утра.

— А я надеялся, что у тебя есть план спасения, раз ты так бодро повел нас сюда. — Ланс скрестил руки на груди. Он очень устал, но не хотел это признавать.

— Это не значит, что я намерен сдаться без боя.

— Последняя ночь. Может, у нас нет даже этой малости. Отсюда до кромки леса пара часов хода. Если они выйдут сразу после заката… Жаль, мы почти дошли до убежища.

— Одно дело проскользнуть тихо и незаметно мимо постов, другое — тащиться как дохлая кляча, приветствуя каждого, кого привлек зов Хозяина. Эти задержки нас и сгубили.

— Не кори себя, быстрее все равно бы не получилось. Знать бы точно, за нами вышли на охоту или за Хозяином. — Ланс задумчиво почесал затылок. — Если за нами, мы бы могли хорошенько спрятать колыбель, а сами отвлечь внимание врага.

— Мне тоже пришла в голову эта идея, — кивнул Нивар. — Пугает только, что если план и удастся, мы вряд ли сможем вернуться. А без пищи Рихард долго не протянет.

— С ним может остаться кто-то из нас двоих, — лекарь вытащил кинжал и многозначительно постучал лезвием по шее.

— Предлагаешь себя? Нет, я не согласен.

— Почему нет? — нахмурился Ланс. — Я живу топью, как и ты. Моя кровь не хуже твоей. Ты же не думаешь, что я вдруг струшу в последний момент и поставлю под угрозу возвращение Хозяина? К тому же, ты намного нужнее в убежище. От меня мало толку.