Майя Зинченко - Небесный механик [СИ]

Дождь шел уже несколько часов. Капли воды выстукивали по жестяному карнизу монотонную, навевающую дремоту мелодию. Сквозь неплотно зашторенное окно в комнату пробивались первые солнечные лучи, освещая рассеянным светом маленькую, со вкусом обставленную спальню.

Обычно Эмиль спал крепко, но в этот раз его сон был нарушен странным звуком, заставившим резко открыть глаза. Он лежал, откинув край одеяла, прислушиваясь к уличному шуму в надежде, что звук повторится.

Где-то пронзительно мяукала кошка, забытая нерадивой служанкой на пороге. По мостовой, разбрызгивая лужи, пробежал человек — скорее всего посыльный. Медленно, скрипя спицами, проехала повозка. Отзвук эха от гулкого стука лошадиных копыт по брусчатке еще долго разносился по пустой улице. В доме напротив пожилая, сурового вида женщина, раскрыла ставни и выставила на подоконник цветочные горшки. Эмиль не мог видеть этого, но он слышал характерный скрип ставен и стук керамики. Их соседка выставляла цветы каждый день, начиная с первой декады апреля и заканчивая осенними заморозками.

Звук повторился — неприятный металлический скрежет. Осторожно, чтобы не разбудить жену, Эмиль встал с кровати. Ступая на цыпочках по холодному полу, он выглянул на улицу, надеясь выяснить источник шума. Ждать пришлось недолго. Порыв ветра повернул заржавевший от непогоды флюгер, накренившийся на крыше противоположного дома. Эмиль разочарованно покачал головой и, зевнув, поспешил вернуться в кровать. Часы, стоявшие на комоде, показывали полшестого — лучшее время для того, чтобы подарить себе еще пару часов сна. Он натянул одеяло до самого подбородка и закрыл глаза.

Несмотря на календарь, сообщавший о том, что у лета осталось еще несколько дней в запасе, ночи были уже по-осеннему холодные. Пасмурных дней становилось все больше, сырость проникла в самые укромные уголки дома. В это время года Эмиль чувствовал, что погружается в несвойственное ему уныние. Его раздражала предосенняя неопределенность, вынуждающая постоянно ждать от погоды всевозможных каверз, вроде холодного дождя среди солнечного полдня или плотного белого как молоко вечернего тумана. Уж скорее бы наступила настоящая осень с ее затяжными дождями и порывистым пробирающим до костей ветром. От осени он всегда знал чего ожидать.

Вставать не хотелось. Бывало, что в детстве Эмиль притворялся больным, чтобы иметь возможность остаться дома и весь день провести в постели. Спустя столько лет эта идея по-прежнему не потеряла для него своего очарования.

Город только начал просыпаться. Спокойствие, разлитое в воздухе, еще не было нарушено разноголосым человеческим хором. Район, в котором жил Эмиль Леманн, по полному праву мог считаться благополучным. Цена на землю здесь была достаточно высокой, чтобы избавить состоятельных жильцов от нежелательного соседства. Здесь были свои нарушители спокойствия, но они старались не выходить за рамки приличий.

Совсем иная ситуация была в районах, где не могли позволить себе ежедневно менять рубашки, носить часы на цепочке и шелковый жилет. Обитатели рабочих кварталов относились к жизни проще, игнорируя правила и законы, придуманные для них более благополучными собратьями.

Вдоль реки, где размещались промышленные предприятия, нуждающиеся в постоянном притоке воды, можно было заметить полицейских, но их присутствие не могло решить проблему. И днем и ночью над водами реки разносились крики управляющих и рабочих, хруст шестерней, громыхание литейных форм, стук конвейера. Для людей не привычных к подобному, заводы, со всеми их ковшами, наполненными жидким металлом, раскаленными до красноты паровыми котлами, рабочими, черными от мазута, были сродни преисподней.

Эмиль почувствовал осторожное прикосновение пальцев к щеке и открыл глаза.

— Давно не спишь?

Повернув голову, он встретился взглядом с Маргарет. Несмотря на пятнадцать лет совместной жизни, ему по-прежнему было приятно просыпаться рядом с ней.

— Не очень. — Эмиль убрал с ее лба прядь мягких каштановых волос. — У меня есть полчаса в запасе, чтобы побездельничать. Ты много ворочалась. Снилось что-то неприятное?