Владимир Черевков - Небесный механик

— И к чему торопиться? — досадливо пробурчала женщина, завидев на повороте дороги небольшой домик Ньютонов. — Все равно мальчишка не выживет.

— Куда уж там! — подхватила другая, поеживаясь от крепкого декабрьского мороза. — Как есть заморыш. Раньше срока ведь…

— Вот семья незадачливая, — продолжала первая: — отец помер, ребенка не дождался. Матери теперь опять горе — останется одна-одинешенька.

После этого обе замолчали и ускорили шаги. Через несколько минут они уже входили в небольшую чистую комнату.

— Всё закупили? — слабым голосом спросила с кровати Генриета. — Ну, поухаживайте уж за ним, дорогие соседки. Помогите мне…

Обе женщины нагнулись над колыбелью, в которой из-под наваленного тряпья виднелась крохотная безволосая головка, и соболезнующе посмотрели одна другой в глаза. Им показалось, что младенец уже не дышит.

Это происходило почти триста лет назад, в 1642 году, в маленьком английском поселке Вульстроп. В этот день, 25 декабря (5 января по новому стилю), у Генриеты Ньютон родился сын Исаак.

К счастью для человечества предсказания добрых соседок Генриеты не оправдались. Заморыш не только дожил до глубокой старости.

Он открыл нам новые пути, проник в великие тайны вселенной. По этим путям и теперь идут люди науки к новым победам над природой.

Генриета отвоевала своего сына у смерти. Хилый, слабый ребенок, «заморыш» превратился в краснощекого крепыша. И соседки только качали удивленно головами.

Однако под крылышком матери Исаак пригрелся не надолго.

Мать снова вышла замуж и малыша оставила на воспитание его бабке.

Но это было совсем не плохо. Бабка, добрая и умная женщина, горячо полюбила внука, и маленький Исаак славно пожил у нее до двенадцати лет привольной здоровой жизнью деревенского парнишки.

Особенно хорошо бывало летом.

Солнечные, яркие дни казались еще прекраснее в вульстропской долине. В такие дни Исаак забирался подальше от деревни. Он не чуждался ребячьих забав, но большее наслаждение ему доставляло одиночество.

Часто его можно было найти далеко от дома, где-нибудь на берегу реки, погруженным в необычную для его возраста задумчивость.

Бабка Исаака хорошо понимала, что внуку необходимо образование, и, когда пришло время, стала посылать его в сельскую школу. Мальчику наука давалась легко. Он быстро схватывал объяснения и часто помогал в учении товарищам, с которыми жил дружно и ладно. Беззаботно протекало время, и совсем незаметно для себя Исаак закончил курс несложного сельского образования.

Бабке трудно было расстаться со своим любимцем, но, подметив его большие способности, она на семейном совете настаивала, чтобы продолжать учение.

Исаака отправили в близлежащий городок Грэнтэм и поместили квартирантом у аптекаря Кларка.

В ту далекую пору в городских училищах Англии были суровые порядки. Знания вбивались в детские головы колотушками, побоями, жестокими наказаниями. Один самодур-учитель даже хвастался тем, что у него бывало на день по восемнадцати порок в классе. Такое воспитание ожесточало и самих ребят. Среди них процветали шпионство, гонение на слабых и в особенности издевательство над новичками, которых пренебрежительно называли «вещью».

В этой непривычной ему обстановке Исаак сразу впал в уныние. Охота к занятиям у него исчезла. Он стал тосковать по деревенскому житью, где все было так просто и спокойно, и учился спустя рукава, в числе последних учеников.

Но так не могло продолжаться. У Исаака уже проснулась тяга к знанию. Нужен был только случай, который настроил бы его на другой лад. И такой случай скоро представился.

Во время отдыха между уроками Исаак стоял в саду училища у ограды и смотрел на игры расшалившихся ребят. Ему и хотелось принять в них участие, и в то же время он боялся, что его, как новичка, будут задирать.

— Гляди, Боб, вон «вещь» без употребления! Чтобы нам с нею сделать? — крикнул худой высокий мальчуган упитанному толстяку, указывая со смехом на Ньютона.