Max Austen - Спаси мою душу

Видя, что парень не может нормально сложить рубашку, Хмылка бросила бутылку с водой в рюкзак и через свалку вещей направилась к нему. Ноги Хмылки споткнулись о банки с краской, и она упала лицом в жесткий диван. Злость разобрала ее, и в результате взорвалась одна из трех лампочек на люстре. Ей удалось кое-как доползти до Олеся и отобрать рубашку.

— Ужас, товарищ! Кто тебя учил так комкать, а?!

Она сердилась почти круглосуточно, семь дней в неделю. Или шесть дней — как повезет. Все дело в ее чанке — особой форме психокинеза, когда энергия гнева позволяет разрушать мебель, стены, а то и дома, и оглушать или даже убивать людей. Главная проблема Хмылки и ее друзей в том, что она в свои двадцать один год так и не научилась управлять способностью.

Олесь виновато опустил голову, убрал упавшие на глаза блондинистые волосы.

— Ну, а чего ты ждала от талантливого лентяя?

Сзади них раздался грохот. Обернувшись, Хмылка увидела распластавшегося на полу Марка. Вероятно, он споткнулся о банки с красками.

— Нога вот… захромала, — простонал он, — и я тебя всего на десять лет старше, так что не начинай про старого…

— Ой, заткнись, пока я тебя не убила!

И Марк заткнулся, ведь знал, что ее на эмоции лучше не выводить, запустил в каштановые волосы руку и почесал голову. Затем со строгостью учителя обратился к Олесю:

— Краску мы не возьмем. Все равно в пути рисовать не будешь, а на новом месте уж как-нибудь разберешься.

— Не слушай старого болтуна, — нервно хохотнула Хмылка.

Окончательно все расшвыряв, Сатана бросилась из комнаты. Олесь все так же с поникшей головой собирал разбросанную одежду и просто кидал в сумки и рюкзаки. Когда Марк наконец поднялся и ушел за собакой, Хмылка приблизилась к другу, прижала ладони к его щекам и заглянула в зеленые встревоженные глаза. Олесь прошептал:

— Матвей… должен был… еще часа два назад.

Хмылка обняла его и ответила:

— Да скоро вернется твой Матвеюшка. А если и нет, мы его не бросим. Ни за фто!

Вряд ли Хмылка нашла бы кого-то дороже этих парней, сложись все иначе. Если бы пять лет назад она, истекавшая кровью, случайным образом не остановила автодом, в котором находились Матвей, Марк и Стас, то непременно сгнила бы где-то на одной из дорог Казани. Стас — тоже хороший друг, но сейчас он сидит в машине с остальными, готовый к поездке, а не помогает с вещами. И только Матвей и Олесь — ее семья, братья по духу. Втроем против всего мира. Так было последние три года и так остается.

Хмылка отстранилась и, улыбнувшись, засунула кулон Олеся в виде пацифика под розовую футболку с надписью «peace». Она считала, что кулон с футболкой не сочетается, а внимательный к одежде Олесь носит его поверх ради позерства.

Велев парню собирать банки и тюбики с краской, Хмылка принялась застегивать сумки. С каждой минутой ее все сильней охватывало волнение. С Матвеем наверняка что-то случилось. Она отправилась бы в больницу спасать друга, если бы Марк не дал ей поручение: «состричь деньгу», проще говоря, обчистить карманы людей. Хмылка добыла всего тридцать пять тысяч «российских», чем огорчила лидера группы, и вернулась домой только пятнадцать минут назад. Приблизительно тогда прибыл и дом на колесах, а в нем — Марк, Стас, Лейсана и Аксинья. Олесь в то время еще спал, поэтому багаж не был готов.

— Олесь, у меня такое чувство, что Марк хочет нас бросить в этом сраном городке, — поделилась мыслями Хмылка и застегнула рюкзак, — иначе почему он не скомандовал остальным помочь нам со сбором?

В комнату ворвался Марк.

— Помяни черта… — озлобилась Хмылка.

— Так, закругляйтесь. Чтобы через минуту были…

Он не успел закончить предложение — полетел старый ламповый телевизор и врезался ему в лицо. Марк и телевизор с грохотом упали. Хмылка с деланным равнодушием села рядом с ним и съехидничала:

— Прости, Маркуша, я не со зла.

Она помогла лидеру сдвинуть телеящик, затем схватила его за подбородок, пальцы сразу окрасились горячей кровью, брызнувшей из носа. И почти ласково, но очень серьезно сказала:

— Можешь сколько угодно находить отговорок, чтобы кинуть нас, но мы семью не бросаем. В этот раз телевизор, в следующий — возьму топор и отрублю тебе ногу.

Хмылка вытерла ладонь о классическую белую рубашку лидера. Она знала, как заставить его отложить поездку. Марк владеет регенерацией, способностью исцеляться. И чтобы исцелить лицо после удара телевизором, ему нужно время — хотя бы минут пять.