Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

– Что, собственно, произойдет, когда мы вернемся? – спросила Бобби в гнетущей тишине.

– Все будет как раньше, – сказала Лина. – Ты даже не заметишь, что тебя не было.

Бобби печально посмотрела на нее.

– Значит ли это, что я ничего не вспомню?

– Может быть, немного, – попыталась успокоить ее Лина.

– Значит, нет? – в ужасе сказала Бобби.

Лина уклонилась от ясного ответа.

– Мадам Зазу? Редакцию? Якоба? – ошеломленно спросила Бобби. – Все, чему я научилась, было напрасно? Я даже не буду знать, что могу пробиться в качестве разносчика газет и зарабатывать себе на жизнь?

– Я тебе все расскажу, – сказала Лина. – Обещаю. Тебе не стоит волноваться.

– Ты вспомнишь? – возмущенно спросила Бобби. – А я нет?

Лина не успела ответить. Занавес распахнулся. Появилась белая макушка Данте.

– Думаю, у нас небольшая проблема, – сказал он.

Бобби протиснулась мимо него и выглянула наружу.

– Этого не может быть, – сказала она.

Лина тут же подскочила и протиснулась мимо друзей. Знакомая фигура двигалась мимо аттракциона с банками, мимо Августа Сильного [12], карусели, продавцов сахарной ваты и сладких фруктов. Посетители благоговейно отступали.

Это была мадам Зазу.

Несмотря на пеструю одежду, она излучала что-то мрачное, так не желавшее сочетаться с веселыми лицами посетителей ярмарки. Ее появление привлекло всеобщее внимание. Сразу же к палатке подошли любопытные лица.

Мрачным взглядом и энергичным движением руки мадам Зазу отодвинула занавес в сторону и вошла в палатку. Она привела себя в порядок, начесала волосы, ярко подкрасила глаза и губы. Войдя, она обратилась к Лине.

– Ты же не думала, что с помощью этой маскировки можно кого-то обмануть? – резко произнесла она.

Лина уставилась на мадам Зазу.

– Мое имя – мой капитал, – сказала та и заняла место за столом.

Она огляделась, проверила свои принадлежности. То, что она увидела, ей явно понравилось.

– Вы можете пригласить первого клиента, – сказала она. – Я готова.

Этого не может быть, этого не должно быть.

Они так хорошо играли и все равно проиграли. Вошел первый клиент. Это был садовник.

– На лодыжку, – сказал он и сунул татуировщице записку с сердечком, на которой было написано имя Гезина.

Лина и Данте с недоумением посмотрели друг на друга. Что теперь? Все шло не по плану. Мадам Зазу и не думала о том, чтобы снова освободить свое место. Аккуратно налила она чернила в блюдце, намочила спиртом ватный тампон и продезинфицировала место на лодыжке. Подумав, она выбрала иглу подходящего размера, зажала ее деревянной шпилькой и поднесла к пламени свечи. Затем обмотала иглу ниткой, обмакнула ее в чернила и приступила к работе. Садовник сморщил лицо, когда она вонзила иглу в кожу на полмиллиметра. Темные чернила проникли в место укола. Садовник застонал, мадам Зазу улыбнулась. Она была в своей стихии.

Лина вышла из палатки вместе с Бобби. С удивлением они обнаружили, что перед палаткой уже образовалась длинная очередь. Среди ожидающих стояла до смерти смущенная Матильда Айзерманн.

– Я увековечу рецепт, – сказала она. – До того, как Веннингер получит его. Чтобы все знали, что он мой.

Бобби кивнула. Вопреки страху, ее слова все же возымели действие. Матильда Айзерманн, проявившая настолько пренебрежительное отношение в магазине, выдохнула смущенную благодарность в адрес Бобби.

– И если вы все еще ищете чародея Кинга, – прошептала она, словно сама испугалась своей откровенности. – После пожара он укрылся у своего делового партнера, Веннингера. Я слышала, как он говорил об этом по телефону.

Она передала Бобби рекламную листовку, на которой записала адрес. Бобби прочитала, хихикнула и дала прочитать Лине.

– Это твой адрес, – в изумлении сказала она.

– Чего же мы ждем? – сказал Данте.

Но у Бобби были другие планы.

– Сможете справиться без меня? – спросила она.

– Что ты задумала? – удивленно спросила Лина.

– Я хочу убедиться, что вспомню все, когда это закончится, – сказала она.

Она не стала объяснять подробнее.

Лина стояла на пороге родительского дома Бобби. Так же, как она проделывала это бесчисленное количество раз. Не хватало только именной таблички из соленого теста, чтобы иллюзия была идеальной. Лина энергично постучала кольцом бронзовой львиной головы о входную дверь. Открыла ее горничная, выглядевшая так, словно явилась прямо из института госпожи Полле.