Моника Пиц - Ночь лазурных сов [litres]

Его слова слетали с уст, словно он говорил одновременно на вдохе и выдохе.

– А как же Мюллер? – спросил Данте. – Я сам был там.

– Веннингер не хотел больше финансировать наши эксперименты, вот мы и продемонстрировали ему небольшую хитрость, – объяснил Кинг. – Мюллер там же, где и всегда. Никто не может путешествовать во времени. Не с такими часами.

Дверь отворилась, и в покорной позе слуга подошел ближе.

– Лошади запряжены, – сказал он.

– Вы спрашиваете не того, – сказал Кинг. – Без инструментов и иллюзий, без ловкости моих рук я ничто.

Лине было виднее. Она путешествовала с такими часами. Но она предпочла это скрыть.

Водитель упаковал запущенный автомат в ящик. Чародей Кинг надел свое пальто. Время убегало от них. Как Лине суметь разгадать тайну за оставшиеся 24 часа?

– Моя мать была с вами, – беспокойно сказала она. – Рея. Женщина с представления. Которая передала письмо. – Ее голос чуть не сорвался.

– Она посетила меня однажды, – сказал Кинг. – И задавала мне вопросы о хронометре. Хотела знать, с кем я работаю. Я не мог ей сказать. Я получаю свои инструкции из воздуха.

Он подошел к ящику и что-то достал. Это была сова, состоящая из сотен шестеренок.

– Дарю, – сказал он и вышел из комнаты.

Данте подошел ближе. Благоговейно он погладил сову, которая казалась мертвой.

– Это одна из наших сов, – удивленно сказал он. – Хронометры таким образом переносятся из Невидимого города на завод. В «Ночь сов» еще более сложные экземпляры возвращают часы через крышу Купола.

Если они нуждались в доказательстве того, что Кинг сотрудничал с путешественником во времени, то теперь оно было в их руках. Данте забрал у Лины птицу.

Несколькими умелыми движениями руки он вскрыл ее брюхо. Вместо часов там лежала написанная от руки записка.

«Дорогой Кинг, я жду результатов, – гласила она, – завтра, в 18.00. Встретимся в кабинете „Клока“».

– «Клок и сыновья», – удивленно сказала Лина. – Часовой завод.

Она хлопнула себя по лбу. Почему она не поняла этого раньше? Если и было место, называющееся «Сердцем времени», то, вероятно, оно находилось там, наверху. Завтра в 18.00? За два часа до того, как начнется большая церемония и хронометр Коко отключится.

Снаружи послышался топот копыт. Кинг был на шаг впереди них.

«Совиная нора» поджидала. Завод, расположенный на открытой территории, был главным связующим звеном ее миссии. И ее последней надеждой. В то время как Данте тут же отправился в путь, Лина еще раз вернулась в квартиру мадам Зазу. Она испытала бесконечное облегчение, встретив Бобби на кухне.

– Ты все сделала? – спросила она.

– Да. Все, кроме одного.

Бобби выбежала из квартиры, поднялась по лестнице, распахнула дверь и бросилась в комнату, которую делила с Якобом.

– Мы забыли фотографию, – сказала она задыхаясь. – Мне еще нужно сфотографировать тебя.

– Чтобы люди потом узнали, как я выглядел?

Бобби кивнула. Она не могла произнести ни слова, потому что у нее сжималось сердце.

– И все ученики, которые потом будут ходить по музею и восхищаться твоими фотографиями.

Якоб с любопытством посмотрел на нее.

– Это звучит как прощание, – сказал он.

– Я уезжаю, – сказала Бобби. – Это может занять немного больше времени. Очень долго.

– На пароходе?

– Вроде того, – сказала Бобби. – Только чуть дальше. Я уезжаю из страны.

– Мы еще увидимся не позднее моего 115-го дня рождения, – сказал Якоб. – Рядом с садовником. Я не забыл.

Бобби заламывала руки. Великий момент настал. Сейчас.

– Мне нужно сказать тебе еще кое-что, – сказала она.

Якоб приложил палец к губам.

– Расскажешь мне об этом позже, – сказал он. – Когда мы снова встретимся. Тогда мне будет что предвкушать.

Бобби не позволила себе этого. Это была последняя возможность сказать ему правду.

– Я не настолько храбрый человек, как тебе кажется, – сказала Бобби. – Скорее трусливый.

– Ты самый смелый парень, которого я знаю.

« Я не смелая. И даже не парень» , – хотела сказать она. Но ничего больше не произнесла. Ее слова потонули в слезах. Время поджимало. Они должны поторопиться, если хотят добраться до завода к 18.00. Сколько времени займет поездка, которая тогда стоила Лине в настоящем времени больше чем полдня?

– Не надо грустить, – сказал Якоб. – Я знаю, что мы еще увидимся. В другом месте, в другом времени.