Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев

— Видишь, — улыбнулась Унисса, — и глупый вопрос отпал сам собой.

Они миновали смотровую площадку и остановились у Дивьего Камня. Мастер Мару, склонившись, долго пила холодную воду. В беседке их уже ждал завтрак: лепешки, яблоки, две миски ячменной каши и горячий чайник. Эконом, присев на корточки, изучал бирки.

— Дома на склонах засыпало листьями, — сказал он, поднимаясь. — Я смотрю, вы перебираете мешки.

— Разумеется.

Унисса села. Эльга последовала ее примеру. Господин эконом остановился напротив панно.

— Даже не могу представить себе, что вы задумали, — проговорил он, рассматривая верхние плитки, уже натертые воском.

— Что-то случилось, господин Канлик? — спросила мастер листьев, повозив ложкой в своей миске.

— Господин энгавр впал в беспамятство. Очнувшись, все время зовет мать, которая уже лет семь как умерла.

Эльга украдкой посмотрела на него «лиственным» взглядом. Господин эконом состоял из дуба и орешника, разбавленных смородиновыми листами.

— Но беспокоит вас не это, — сказала Унисса.

— Не это, — кивнул эконом. — Вы не слышали? Дидеканг Руе призывает в столицу мастеров боя. Говорят о войне с Тангарией.

— Это на западе?

— Да. От нас далеко, но письма с особыми посыльными мы уже получили. Это, знаете, настораживает. Кранцвейлеру, похоже, нужны все боевые мастера.

— И даже ученики? — спросила Эльга, вспомнив Рыцека.

— Все.

— Худо, — сказала мастер Мару, — и десяти мирных лет не прошло.

— В том-то и дело, — вздохнул Канлик. — Вроде бы разбили мастеров Тангарии наголову, а их словно больше стало. Но хуже, что по слухам, ведет их мастер, пришедший из Серых Земель.

Унисса вздрогнула.

— Враки.

— Слухи. Я буду рад, если они останутся слухами.

Эконом ушел, а мастер Мару еще долго смотрела в пустоту между двумя беседочными столбами, совсем позабыв о каше.

— Учитель Крисп как-то рассказывал мне о Серых Землях, — поделилась она с уплетающей завтрак Эльгой, — он говорил, что друг его был там…

Унисса замолчала, и девочка, облизав губы, осторожно спросила:

— И что?

— По его словам, Серые Земли — одно большое пепелище. Ни одного деревца, ни одного листа, сажа в воздухе. Кости, развалины. И черные тропы. Говорят, мастер Огня, почти грандаль, сошел там с ума.

Эльга поежилась.

— Страшно. А если бы он был грандаль?

— Не знаю. Но букет о Серой Земле, набитый мастером Криспом, снился мне долго. Нам, впрочем, сейчас не до этого. Мы здесь ничем Краю помочь не можем. Так что убирай со стола и займись панно. Налей миску кипятка и положи туда чашку с воском. А я займусь мешками. Так выйдет быстрее.

— Да, мастер Мару.

Эльга натирала плитки панно до полного изнеможения. Меняла руки, пристанывала и злилась на себя, но не отступалась. Листья в саке, засунутом под лавку, подбадривали. Солнце просовывало в беседку длинные горячие пальцы, шевелило ими, хватало за плечи. Снаружи шелестело и шуршало, и голова Униссы мелькала над мешками.

Маленькими шажками Эльга продвигалась по столу вправо. Чтобы совсем не думать об усталости, она принялась делиться с листьями узнанным.

— Местечки и кобельцы образуют наделы, наделы соединяются в вейлары, а вейлары уже составляют Край.

Вдох-выдох.

— Местечками управляют старосты или общие собрания, наделами и городами — энгавры, вейларами — титоры, а всем Краем — кранцвейлер Руе.

Эльга добралась до края стола и удивилась.

— Вы думаете, — сказала она листьям, — что это не имеет отношения к мастерам? Тогда вы не очень умные. И лучше не спрашивайте, почему. Подумайте.

Он спрыгнула на пол, передвинула стол и зачерпнула тряпочкой воск из чашки.

— Ну, подумали? — Эльга вновь залезла по лавке на столешницу и присела на корточки. — А очень просто. Мастера первым делом идут к энгаврам и титорам, и, если для них есть работа, им ставят печать, принимая на себя все расходы мастера. Конечно, мастер может ходить и по домам, самостоятельно, но тогда и платит за все сам. У меня вот есть печать…

Она повертела кистью с синеватым отпечатком Дивьего Камня.

— Это значит, что нас вместе с мастером, пригласил здешний энгавр, и мы делаем важное дело. Мы будем призывать дождь.

Листья притихли.

— Я, правда, еще не знаю, как это делается, но мастер Мару точно знает.

Тряпочка заскользила по плиткам. Дерево под ней светлело и наполнялось внутренним блеском. Эльга, переступая, медленно двинулась к ограничивающим панно рейкам. Шажок вперед. Еще шажок.