Наоми Новик - Выкорчеванная

— Я не могу, — ответила я.

— Если ты не пойдешь, то останешься одна, — сказала она. — Твоя печаль и слезы отравят мои корни.

Испугавшись, я умолкла. Я начала понимать: так вот откуда пошла порча Чащи. Люди леса превратились по своей воле. Они до сих пор живы, и им снится долгий сон, но он ближе к жизни деревьев, а не людей. Они не были живыми, пойманными в ловушку людьми, запертыми в дереве бесконечно желая выбраться наружу.

Но если я не изменюсь, если останусь человеком, одиноким и несчастным, то моё горе заразит ее очаговое дерево, совсем как те страшилища, что растут за пределами рощи, даже если моя сила поможет ему выжить.

— Можешь тогда помочь мне уйти? — в отчаянии спросила я. — Она поместила меня в твое дерево…

Ее лицо опечалилось. Я поняла, был только один способ мне помочь. Она уходила. То, что осталось от нее жить в дереве было глубоким, странным и медлительным. Дерево нашло эти воспоминания, эти мгновения, она могла показать мне путь… ее собственный путь… но это все, чем она могла мне помочь. И это единственный выход, который она нашла для себя и своего народа.

Я проглотила ком в горле и отступила назад. Наши руки расцепились. Она еще мгновение смотрела на меня, а потом выпила воду. Она начала пускать корни прямо на краю пруда. Расправились темные корни, раскинулись серебристые ветви, возвышаясь, взмывая все выше и выше — настолько, насколько позволяло бездонное озеро внутри нее. Она росла, росла и росла. Белыми веревками вспыхнули цветы, ствол под серебристой корой слегка покрылся морщинами.

Снова я оказалась в лесу одна. Но теперь голоса птиц смолкли. Среди деревьев я разглядела несколько испуганно убегающих оленей, мелькнувших белыми хвостиками и пропавших. С деревьев начали осыпаться сухие и побуревшие листья, они хрустели под ногами своими обмороженными краями. Солнце садилось за горизонт. Я обняла себя руками, замерзшая и напуганная, выдыхая белые облачка пара и поджимая босые ноги от промерзшей земли. Чаща смыкалась вокруг меня, и из нее не было выхода.

Но тут за моей спиной вспыхнул свет, яркий, чистый и такой знакомый: это был свет Призывания. С внезапной надеждой я обернулась: в лесу пошел снег. Время снова сдвинулось. Голые деревья молчаливо застыли. Свет Призывания горел подобно единственному лунному лучу. Пруд сиял расплавленным серебром и из него кто-то появился.

Это была королева Чащи. Она выползла на берег, оставляя за собой черную полосу обнаженной от снега земли и рухнула неподвижно в том же потрепанном белом траурном платье. Она полежала, свернувшись на боку, ловя дыхание, а затем открыла глаза. Медленно она приподнялась на дрожащих руках и оглядела лес, новые очаговые деревья, и ее лицо вытянулось от ужаса. Покачиваясь, она поднялась на ноги. Покрывшееся грязью платье примерзло к телу. Она поднялась на холм и оттуда оглядела лес, потом медленно она обернулась и проводила взглядом уходящее вверх огромное очаговое дерево.

Она сделала несколько запинающихся шагов в снегу по холму, и положила руки на широкий серебристый ствол очагового дерева. Мгновение она стояла, вздрагивая. Потом склонилась и прижалась щекой к коре. Она не плакала. Ее взгляд был пустым и невидящим.

Я не знала, как Саркану удалось в одиночку произнести заклинание Призывания, или то, что я видела, но я стояла в напряженном ожидании, надеясь, что видение покажет мне выход. Вокруг нас, сверкая в чистом свете, падал снег. Он не касался моей кожи, но быстро заметал следы королевы, снова посыпая землю белым. Королева не двигалась.

Очаговое дерево тихо пошевелила ветвями и одна из нижних ветвей мягко наклонилась к ней. На ветви, не смотря на зиму, распускался цветок. Он распустился, с него опали лепестки, обнажив небольшой зеленый плод, который стал наливаться золотом. Он свисал перед ней с ветки, ласково приглашая.

Королева Чащи взяла плод. Она держала его на ладонях и в лесной тишине по реке разнесся знакомый стук: топор, врезающийся в дерево.

Королева застыла с поднесенным к губам плодом. Мы застыли обе, прислушиваясь. Стук раздался снова. Ее руки дрогнули. Плод упал на землю, исчезнув под снегом. Она откинула спутанные юбки с ног и бросилась со склона холма в реку.

Я побежала следом. Мое сердце билось в такт со стуками топора. Они привели нас к краю рощи. Саженец превратился в крепкое высокое дерево с широкой кроной. Одна из резных ладей была привязана к берегу, и двое людей рубили другое очаговое дерево. Они весело работали вместе, поочередно ударяя тяжелым топором, глубоко врезавшимся в древесину. Серебристые щепки летели в разные стороны.