Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

— Ну, я думаю, если Гуриг и взял его для того, чтобы избавится от грызунов, то в конечном итоге этот пушистый оторва настолько вольётся в королевскую семью, что разбавляется и мне опять придётся подыскивать ему заместителя.

Меламори рассмеялась, и добавила:

— И так до бесконечности. Вот так, Макс, твоя доброта иногда заставляет тебя пахать не покладая рук. Не мог найти Гуригу менее умильного приемыша.

— Да, -печально признал я, представляя воочию грозящие мне перспективы.

При этом я деланно протер глаза подвернувшейся салфеткой, при этом умудрился воспользоваться моментом и высморкаться.

Всегда ненавидел этот проклятый оффициоз, когда даже чихнуть боишься, и при этом должен пытаться вести себя непринужденно.

Король пригубил бальзама. Я заметил, как встревоженный человек, с всклокоченными волосами выбежал в проем между троном и торцевой стеной, но охрана вывела его.

В это время я заметил, как на плече у одного из незнакомцев, которые уселись почти что в самом конце стола, махнул крыльями буривух. Тот самый буривух, которого я видел в маленьком переулке, по дороге к рыбному магазину.

Вот он, суровый знак беды. Я попытался связаться с помощью безмолвной речи с Джуффином, в очередной раз проверяя его на «вшивость». И…я удивился себе. Я ожидал от себя хоть какого-то удивления действиями бывшего компаньона, но его не последовало.

Видимо, все последние события настолько поколебали мое представление о непогрешимом любопытном романтике, каким я его представлял себе раньше, что мир в моей голове стал приобретать новые оттенки.

Джуффин на этот раз быстро откликнулся, и, абсолютно спокойным тоном, произнес:

«Не переживай, Макс, это не Ватерлоо. Это скорее Сен-Бернар»

Каламбур Джуффину удался на славу. Я чуть не упал со стула.

Оказывается у моего извечного компаньона хватило времени озадачиться историей. Ну, или, по крайней мере посмотреть один из тех самых зануднейших серий про историю мира, которые так часто помогали мне заснуть ещё в мою бытность усталым и разочарованным обитателем серых панельных катакомб.

Не бывает веселее вещи, чем серьёзные люди, которые пытаются блеснуть своей эрудицией во время попойки, и я подумал, что обязательно сообщу об этом Джуффину при первом представившейся мне случае. Пусть даже король уволит его за халатное отношение к своим обязанностям, это никоим образом не помешает мне встречаться с ним за стаканчиком джубатыкской пьяни в одном из трактирчика, где подают хороший ревневый пирог. Подали сладкое, а я поглядел на скучающего Джуффина, который, несмотря на внешнюю отстранённость, все таки не приминул подвинуть к себе целый торт, который, видимо, намеревался съесть самолично.

Я не удержался, и бросил в его сторону усмешку:

«Сладкоежка!»

И в ответ получил не менее колкое:

«Супохлеб!»

После десерта, который окончательно грозил свалить последних энтузиастов с ног, согласно программе вечера, должна была начинаться музыкальная часть вечера, которая открывалась выступлением народного оркестра магических инструментов Ехо имени непоколебимого авторитета Гурига. Никогда не понимал этого, весьма экстравагантного и абсурдного названия, о чем даже в свое время успел написать, под псевдонимом, конечно, в одну из местных городских газет с налетом желтизны, но частенько выдающую информацию от приближенных источников.

Кстати, тогда они оправдались совсем уж по-простому и от того, как мне показалось, настолько искренне, что я прекратил их третирование в местных таблоидах.

Аргументация их сводилась к одному. Гуриг столь неразрывно связан с такими качествами, как смелость, достоинство, непреклонность, что упоминать их только в устной речи, отделяя их хоть в каких-то названиях от его прославленного имени, это было бы сродни недооценке его достоинств. А этого, как мы понимаем, допустить нельзя.

В любом случае, логика настолько незамысловатая и ущербная, что на это любой приличный житель Ехо, обладающий разумом и здравым смыслом, лишь покачает головой.

Вот и я тогда, образно выражаясь, просто покачал головой.

Тем веселее мне было видеть их на этом празднике жизни. Фанаты встретились с объектом их подражания, от радости на ходу меняя подгузники. Как же не развеселиться от такого зрелища?

Я, правда, побоялся, что менестрели от волнения перепутали партитуры, но, к счастью, все обошлось.

Пир продолжился, но некоторые, особенно нетерпеливые дамы в расшитых золотом лоохи уже начали приглашать своих задумчивых кавалеров присоединиться к ним в заводом танце, в такт необычной музыке, которую издавал волшебный оркестр.