Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

Никаких иных звуков, кроме рева этих труб, похожих на носорожий рев, толком разобрать не удавалось.

Однако, почему-то я мог четко различить звуки детского голоса. Дети и собаки, почему-то именно их голоса можно различить в любой какафонии звуков.

Неповторимость тембра, скорее всего. Несмотря на неразборчивость каждого отдельного голоса, многоголосье людского хора создавало необыкновенно пронзительную частотную вибрацию, которая буквально пронзала каждый уголок дворца, затрагивая самые темные и потаённые закутки. Даже деревья, которые в этот день, буквально затихли, под влиянием этого необыкновенного гула, прислушивались к этому звуку, низко склонив свои ветви.

Когда люди наконец проникли внутрь огромной залы, церемониймейстер ещё суетился, приказывая слугам расставлять небольшие столы прямо напротив трона и один огромный стол позади них.

Несмотря на то, что прошло уже около получаса, люди все ещё не торопились рассесться по местам. Они ходили по шикарным залам, смотрели на бело-карамельные мозаичные узоры на больших верхних окнах. Никогда они ещё не видели в своих землях такого шикарного убранства и разнообразия.

Блюда, поданные гостям были уж чересчур странные. Неизвестно, что тут внесло свою лепту, либо настроение короля, который излишне переживал за судьбу своего новообретенного питомца, либо какие-то прихоти королевского повара, но, я думаю, достаточно будет перечислить блюда, которые были выложены на дорогие скатерти с позолоченными узорами.

На первое мы получили лесной суп. Это было чрезвычайно забавное блюдо. Я уверен, что вы никогда в жизни подобное не пробовали. Но это было второй мыслью, которая пришла в мою голову. Первая была такая:

«Обалдеть! Это же сколько времени ушло, на то, чтобы толком подготовить все ингредиенты!»

Ну, пожалуй, не буду излишне интриговать, а то я так не доберусь собственно до супа.

Это чудное произведение кулинарного искусства состояло из огромных зарослей из палочек, с завитками на конце, которые были сделаны из плотного теста. Видимо, эти палочки символизировали рощу, под которой спрятался красный свекольный суп со специями.

В итоге многие участники пира до подачи второго так и не смогли добраться до гущи. Моей спутнице помогал в нелёгком деле Куруш, который внезапно подлетел и примостился у неё на плече.

На второе подали пюре, которое полностью повторяло по своим очертаниям острова окружающие Ехо, а посередине, густо посыпанное зеленью, возвышалось собственно наше королевство.

Пюре оказалось вполне съедобным, тем более, что говядина которая символизировала Холоми была приготовлена просто отменно.

Меламори, признаться, скормила мне половину своих деревьев, и я съел, получается, на пол люда больше, чем все остальные, и я уже планировал идти проветриться на балкон, когда Меламори тыкнула меня локтем в бок, а церемониймейстер объявил, что сейчас будут танцы.

«Странно, подумал я, откуда она знала про это?»

Тем временем, мой взгляд зацепился за странную фигуру в огромном колпаке.

Именно так, гиперболизированно, обычно изображали в детских сказках всяческих колдунов. Жаль, что именно в этот момент по плечу меня стукнула Меламори :

— Смотри, смотри! — она махнула ладонью в сторону трона.

Медленными шажками, периодически приглаживая свои усы, в зале появился Гуриг. Он шел подбирая спутавшиеся полы своего расшитого костями лоохи. Я поразился, кто же сшил ему такое неудобное одеяние?

Тут же, буквально следом за ним, четыре слуги в золотистых лоохи маленькими шажками протоптали с небольшими носилками, на котором, приглаживая свою длинную шерсть языком, возлежал котенок. Он внезапно перевел взгляд своих очаровательных глаз на гостей, словно выискивал кого-то.

Мне хотелось помахать моему любимцу, показывая ему, что я его вижу, но я решил этого не делать.

Кота поднесли к самому трону, где уже была приготовлена длинная подставка, накрытая лёгкой тканью, на вид похожей на шелк.

Внизу же расположились ещё две полочки, на которых расположились уютные корзинки для котов, которых позже вынесли слуги, правда в этот раз уже по одному слуге на каждого кота.

Я улыбнулся, и Меламори не сдержалась и склонила голову на мое плечо, поддавшись чувству умиления.

— Меламори, как же это всё-таки прекрасно, когда о тебе кто-то так заботится.

— Да, согласен, особенно если это от чистого сердца, — улыбнулась моя вторая половина.