Ольга Озерцова - Веснянка

Как-то мгновенно, без ручьев, стаял снег. Ночи держались холодные. Земля засохла. К корням не подходила влага. И все не было дождя.

Веснянка смотрела из окна. Над лесом было ровное, гладкое небо. Отец ушел то ли в поле, то ли в лес. Быть может, он хотел найти признаки приближающейся весны. Они не говорили о том скрытом горе, поселившемся в их селе. Но каждый думал, откуда появилась эта порча, как ушла от людей их радость? Ведь были они любимы солнцем. Веснянка видела, как отец мучился этим, иногда смотрел на нее и ждал, не запоет ли она. Когда она не вышла встречать птиц, он ей ничего не сказал. Да и как-то не заметили все, как те прилетели. Трава вылезла жухлая. И главное, не было солнца, как будто зима и не кончалась. Весна прячется. Не вдохнула во все кругом свою особую светлую красу, не гладила пальцами травы, не передавала им тяги к солнцу, не расправляла лепестки цветов, не трогала почек. И первая зелень родилась желтой и слабой. Но где-то все же она есть, может быть, за мокрыми кустами бродит?

И вдруг Веснянка поднялась… Надо куда-то пойти, надо ее разыскать. Она надела белую до пят рубаху, которую носила в юности ее бабка, когда ходила за тайными травами, и вышла из избы. Было еще рано. Босая, шла девушка по мокрой земле к заветному холму. Кругом по низинам среди кустов стоял туман. Она шла, потому что ей нужно было куда-то пойти, позабыв про все, протянув с мольбой руки. Ей нужно было остаться наедине с собой и со всем миром, чтобы в душе что-то родилось и прояснилось. Земля холодила ноги. Уйти, задуматься… Она подходила ближе к Ярилиной горе и сильнее чувствовала, что весна все же где-то таится. Темные ветви тянулись, жалкая трава внимательно напряглась. Веснянке пришло чувство своей причастности ко всему этому: сейчас, когда у нее ничего не осталось, даже себя, земля все-таки была рядом, ждала ее. Тишина стояла необыкновенная… Девушка будто заново увидела, стоя на вершине холма, дальний лес, реку. Нет ни боли, ни страха, ни надежды… Влажный туман медленно наползал оттуда, где зеленели первые листья, весенний запах поднимался вместе с ним из земли. Она скрестила на груди руки. И осталась наедине с весной. Ей ни о чем не думалось, она не искала какой-то тайны, как раньше. Ей нечего было ждать, ее любовь была страшной, и сама она теперь другая. Туман все больше клубился, вот он дополз до родника, запутался в ивах, как-то странно осветлел. Веснянка явственно услышала, как сильно зажурчала вода, осветилась, туман зашевелился, слегка разошелся, и из светлой полосы, поднимавшейся из источника, появилась она… Та, которую многие никогда не видят в своей жизни. Она мягко раздвинула туман, спустилась на озеро и, отражаясь в нем, смотрела на Веснянку… И пока так смотрела на нее, что-то легкое стало оживать в душе, беззаботное, как весенний ветер, будто та любовь стала чистою и растворялась, растворялась. Веснянка видела только ее глаза… В них была затаенность знания того, как лопаются почки, как раскрываются цветы. Сама она была как тонкая, хрупкая девочка. Главное – это глаза… Она тихо протянула руку, и на дереве лопнули почки. Подняла руки над головой, и показались птицы. В тех глазах было знание, как рождается жизнь… извечно. И Веснянка поняла… И тогда упала на колени и протянула к ней руки. Почувствовала, как поднимается из земли пар, как тянутся цветы, и ощущение лезущей травы, вековечно рождающейся жизни пронизало ее. Туман заклубился, загустел…

Когда Веснянка очнулась, около нее стоял отец.

– Ты вовремя пошла на холм, посмотри, как все расцвело.

– Да, отец.

– Только вот плохо, что гроз нет. Дождя не будет – все погибнет.

Когда стемнело, волк вышел к источнику. Какая-то смутная тоска безнадежная гнала его, будто томление, зажатое в листьях, передалось и ему. Он шел, ломая ветви. Оказался у их родника. И вдруг увидел ее… В сумраке, тоненькая, она склонилась над цветком, раздвигая его светящиеся лепестки, и не слышала ничего кругом. Тогда он подошел и, еще не понимая, что делает, протянул руки, обнял ее, но лишь прохлада, как от речных цветов, коснулась его рук. Она подняла голову и улыбнулась… Он опустил глаза. Та, которую он обнял, смотрела на него всезнающими добрыми глазами. И, читая в его взгляде невозможное желание, такое человеческое, она понимающе улыбнулась. И под этим взглядом он вдруг проговорил то, что никогда бы не сказал раньше:

– Ты, незнакомая богиня чужой земли. Ты, далекая как и Веснянка. Я все отдам, в землю уйду. Скажи, я не для нее?