Кира Измайлова - Тайная жизнь Санни С. [СИ]

У нас, черт побери, была идеальная семья!

— Ладно, — сказала я, заводя мотор и разворачиваясь на месте так, что гангстер из кино позавидовал бы, только покрышки задымились. — Расскажу. Но только если ты скажешь, зачем тебе это.

— Затем, что он мой папа, — ответила Лин. — И если я могу что-то сделать, чтоб его не убили, значит, сделаю. Как в прошлом году с тобой.

— В смысле? — не поняла я, чуть не вмазавшись в грузовик, некстати выруливший с боковой дороги.

Лин, отвернувшись, смотрела в окно.

— Ты не помнишь, — сказала она. — Стремянка. Ты полезла лампочку менять, а стремянка сложилась. Там что-то сломалось. Я услышала грохот, прибежала, а ты…

— Что? — я притормозила, а то так вот узнаешь еще что-нибудь о себе!

— Ты головой ударилась, — ответила Лин, по-прежнему не глядя на меня. — Затылком. Об угол. Не знаю, успела бы скорая…

— Правда? — глупо спросила я, увернувшись от автобуса.

— Да, — она наконец посмотрела на меня. — Зачем мне врать-то?

— И ты… наколдовала что-то?

— Да. Папа велел мне заботиться о тебе, — Лин вдруг шмыгнула носом и опять отвернулась. — И еще всегда твердил — сперва нужно делать дело, а испугаться можно потом. И вышло, как он сказал. Это уже вот тут, — она постучала себя по голове, — намертво приколочено. Я сперва сделала, как он учил, а потом уже заревела. Это-то ты помнишь?

— Помню, — кивнула я. Точно, было такое, я очнулась на кухне, на полу, а зареванная Лин хлопала меня по щекам и брызгала в лицо водой. А потом сказала, что услышала шум, прибежала и увидела меня без сознания. Стремянка стояла себе в уголке, еще не разложенная. — Ты и улики спрятала?

— Угу…

— И он… знал?

— Конечно, я ему сразу сказала, как он появился. Он посмотрел, всё в порядке. Я все правильно сделала, — с гордостью произнесла Лин. — Папа сказал, так не всякий целитель сумеет, а я, наверно, с перепугу… Главное, получилось!

— Говорил мне отец, не связывайся с этим типом, — пробормотала я, сворачивая к дому. — Молчат, главное, оба! Наверно, еще и память стерли…

— Чуть-чуть, — заверила Лин и снова взглянула на меня. — Ма, слушай… Папа просил заботиться о тебе, а о нем кто позаботится? Расскажи мне всё, ладно? Может, мы что-нибудь придумаем?

— Очень много мы придумаем, обычная тетка и девчонка, которая колдовать едва научилась! — вырвалось у меня, и я едва не подрихтовала крыло машины, заезжая во двор.

— А что, лучше сидеть сложа руки? — нахмурилась она.

— А ты хочешь, как в кино? Бац, и школьница обрела великую силу и одной левой победила главного злодея? Так не бывает! И еще… — я заглушила мотор и помолчала. — Твой отец знал, на что идет. И он точно бы не захотел, чтобы мы с тобой угробились по его вине! Он и так…

— Ма, — серьезно сказала Лин. — Если ты мне не поможешь, я и сама всё выясню. Ты ведь знаешь, я уже умею. А ты ничего не вспомнишь. Даже меня.

— А это уже свинство, — в сердцах ответила я. — Идем в дом. Расскажу я тебе, что знаю, но только чтоб без фокусов!

— Это не фокусы, — серьезно произнесла она. — Это магия.

Рассказывать пришлось долго, до самого вечера. Я знала далеко не всё, муж почти никогда не упоминал имен и не вдавался в детали, но когда не один год живешь с кем-то, многое можно подметить, даже если у тебя неважное зрение.

— Мам, ты сказала, я в папу уродилась? — мрачно спросила Лин, а когда я кивнула, добавила: — Надеюсь, не такой дурой!

— То есть? — опешила я.

— Да неважно… Хотя нет. Всё понятно.

— Что тебе понятно, говори толком!

— Ты сказала, папа в школе ни с кем не общался толком, ну, в нормальной. Если только дрался. А значит, не слышал всех этих штучек… ну… — Лин защелкала пальцами, в точности, как ее отец. — Что пожелаешь, то к тебе вернется. Что пообещаешь, надо выполнять, иначе ты позорник и веры тебе никакой. Ну или слышал, но даже в простых вещах, типа на велике по лестнице скатиться на спор, не пробовал. А потом у него вышло то же самое, только еще и с магией. А с магией — это не просто пацаны дразниться будут и обзываться, она же наизнанку вывернет, если не сдержишь слово. Как-то так…

Это была длинная речь для нее, Лин обычно немногословна.

— По молодости мы все были дурные, — сказала я. — Да и вы не лучше.

— Ну так яблочко от яблоньки… — хмыкнула она, крутя в пальцах палочку. — А папа говорит, я вся в тебя!

— Что?.. — опешила я.

— Ну да. Характер, говорит, такой же. Как у бульдога — если вцепится, фиг ты его оторвешь. Ну это в смысле узнать что-то, — пояснила она. — И спокойная. Даже если кто дразнится… Зачем сразу бить? Надо дождаться хорошего случая!