Майкл Мэннинг - Сын кузнеца

Мне нужна была помощь, и в этот час я мог довериться лишь одному человеку. Пятнадцать минут спустя я стоял у двери хозяйства Торнберов. Лорд Торнбер был сенешалем Замка Ланкастер, и его семья, соответственно, жила внутри больших укреплений рядом с парадными воротами. Ночной воздух был влажным, и заморосил лёгкий дождь, так что я был немного промокшим, когда добрался до их двери, что отлично соответствовало моему настроению. Дверь мне открыл сонный слуга, мужчина, которого я знал по моему предыдущему проживанию с семьёй Торнберов. Не уверен, была ли у него фамилия, поскольку все обращались к нему лишь как к «Рэ́ми».

— Морт, что, во имя всех богов, ты тут делаешь в такой час? — тихо сказал он, чтобы не разбудить всю семью.

— Рэми, я знаю, это кажется странным, но я хочу, чтобы ты разбудил для меня Дориана — тихо, если можешь; мне нужно с ним поговорить, — сказал я, пытаясь вложить в свой голос как можно больше искренности.

— Ладно, ладно, посмотрю… — он развернулся, и сразу же врезался в дверной косяк. — Проклятье! — тихо выругался он. — Всем плевать, если Рэми не выспался, так ведь? Да, конечно плевать, Рэми же не нужно спать, верно? — бормотал он себе под нос, тяжело заходя обратно в покои семьи Торнберов.

Мне пришлось взволнованно подождать несколько минут, прежде чем у двери появился Дориан.

— Морт, я не хочу быть грубым, но сейчас очень поздно… — начал он. А потом он увидел моё лицо. Что-то, наверное, выдало ему моё отчаяние. — Постой, дай мне взять мой плащ.

Вскоре мы спешили обратно через двор к собственно замку. Мне следует упомянуть, что Дориан — один из тех редких индивидуумов, что спят с длинным вязаным колпаком на голове. В спешке он забыл его снять, и у меня не хватало духу напомнить ему об этом. Некоторые вещи лучше оставлять недосказанными, и мне той тёмной ночью нужно было всё веселье, какое я мог найти.

На ходу я объяснил ему случившееся, но я не думаю, что он это до конца осознал, пока не увидел спящую в моей кровати Пенни. Закрытая одеялом, она скорее похожа была на лежащего ангела.

— Ты знаешь, где находится её комната? Мне нужно вернуть её туда, пока она не проснулась, — сказал я ему.

— Конечно, но я сомневаюсь, что мы сможем занести её туда, не перебудив остальных горничных, — ответил он.

— Предоставь это мне, — сказал я, подходя к кровати, и приготовившись снова поднять Пенни.

— Хочешь, я её понесу? — спросил он. На миг я задумался над его предложением, но что-то внутри меня огрызнулось при мысли о том, что её коснётся кто-то другой. Что-то сломалось во мне, когда я нашёл её в той комнате, а я ещё даже не знал, что мне пора оплакивать мою потерянную невинность.

— Нет, нет, я её удержу. Если можно, просто помогай с дверями и иди впереди, — сказал я, откидывая в сторону одеяло, и поднял её с кровати. В этот раз я ощутил нагрузку на спину — утомление и отсутствие сна начали брать своё.

Воздух с шипением прошёл сквозь зубы Дориана, когда он резко вдохнул, увидев, в каком она была состоянии. Порванное платье, кровь — я его не винил. Я испытывал примерно те же чувства. Подняв её на руки, я посмотрел ему в глаза. В нём зародился гнев, и я задумался, что он может сделать, когда я уложу её в безопасность её кровати.

— Кто сделал это, Мордэкай? — спросил он наполненным тёмным умыслом голосом.

— Не сейчас, Дориан, нам нужно сначала позаботиться о Пенни.

Я молился о том, чтобы он держал себя в руках.

— Я сказал: кто это сделал, Мордэкай!

Он был не в настроении ждать.

— Послушай, Дориан, — начал я, но он меня перебил:

— Нет, ты послушай! Я хочу знать, кто это сделал, и я хочу знать сейчас же! — заорал он.

— Проклятье! — заорал я в ответ, — Заткнись, блядь, и подумай секунду! — по-моему в первый раз в жизни повысил я на него голос. Он ошарашенно закрыл рот, и я продолжил: — Как думаешь, что случится с Пенни, если кто-то увидит её в таком виде? Её жизнь будет разрушена! Её отец почти без денег, у неё нет приданого — она никогда не сможет выйти замуж. Никто её не возьмёт! Была она «порчена» или нет, не будет иметь значения, когда пойдут слухи, — сказал я, сделал глубокий вдох, и успокоился. Взглянув на Дориана, я увидел, что он всё ещё слушает.

— А теперь ты поможешь мне донести её до её комнаты, или мне придётся делать это в одиночку? — сказал я, направившись к двери. Дориан оказался рядом с ней раньше меня, и открыл её.

Он провёл меня по нескольким лестничным пролётам к самому нижнему этажу донжона; он всё время шёл впереди, проверяя каждый дверной проём, чтобы увидеть, если кто-то ещё не спал. Мы без происшествий добрались до комнаты горничных, но когда он открыл дверь, кто-то зашевелился. Было довольно темно, но нервный женский голос произнёс: