Майкл Мэннинг - Сын кузнеца

— Я совершенно ненавижу, когда мне лгут, Пенни. Ненавижу. И я думаю, что сейчас ты мне лжёшь. Я знаю, потому что я видел, как ты на него сегодня смотрела, — продолжил он. Сердце Пенни билось так быстро, что ей казалось, что оно вырвется у неё из груди. — Ты считаешь меня глупцом, Пенни? — спросил Дэвон. Она не подняла головы, чтобы не встречаться с ним взглядом, но он на это был не согласен. — Посмотри на меня, Пенни, — настоял он, поднимая ей подбородок. Крупные слёзы показались у неё на глазах, и потекли по щекам, предавая ему её страх.

— Ты знаешь Мастера Элдриджа?

— Я же сказала вам, сэр, не знаю. Я лишь наблюдала за ним потому, что он казался красивы… — её голова дёрнулась назад от хлёсткой пощёчины — достаточно сильной, чтобы причинить ей адскую боль, но и достаточно мягкой, чтобы не оставить ссадины. Что-то надломилось, и её страх превратился в ярость, она подняла руку, чтобы ударить его в ответ. Она была так разгневана, что если бы попала, то онуж точно бы заработал синяк. Однако Дэвон был готов, сильный и быстрый, он поймал её запястье, и внезапно вывернул ей руку, развернув её, удерживая руку у неё за спиной. Ей казалось, что её рука вот-вот сломается, когда он надавил. Теперь, когда она была беззащитна, он вдавил ей лицо в матрас.

— А вот теперь ты начинаешь меня бесить. Тебе же хуже, Пенни. Я хотел ограничиться милой, дружеской беседой, но ты, похоже, просто не хочешь сотрудничать, — сказал он. Дэвон лежал на ней, придавливая её своим весом, и, что хуже, она ощутила вызывающий у неё беспокойство бугор позади себя. Его голос звучал у её уха хрипло и сухо, когда он продолжил: — Ничто так не возбуждает меня, как девушка с пламенным характером. Я научился ломать девчонок вроде тебя. Прямо как с молодой кобылой, иногда нужно их крепко пришпорить, чтобы приучить их к удилам и узде. Уверен, твой муж однажды меня поблагодарит, — говорил он, при этом его рука забралась ей под юбку, неумолимо двигаясь вверх по её ноге.

Отчаяние на миг лишило её рассудка:

— Нет, постойте, подождите, я скажу. Пожалуйста, остановитесь! Он — сын кузнеца. Он совсем не важный, пожалуйста, вы не можете так делать! — заплакала она, её голос был пропитан страхом. Его рука достигла верхней части её бедра, и, ощущая касание его пальцев, она потеряла контроль. Из её горла вырвался первобытный крик ярости и страха, стремящийся воспрепятствовать происходившей с ней несправедливости.

Звук был настолько сильным, что на миг Дэвон отпрянул, шокированный громкостью крика исходившего из настолько молодой женщины. « Грэта́к », — рявкнул он повелительным тоном, и её крик внезапно оборвался, каждая мышца в её теле застыла на месте. Дэвон отпустил её руку, и перевернул её на кровати, чтобы увидеть её лицо.

— А ты и впрямь особенная, не так ли, дорогуша? Не думаю, что я когда-либо слышал, чтобы девушка кричала так громко, как ты, — улыбнулся он ей. — Но ты ведь сейчас и не будешь больше девушкой, так ведь? — говорил он, глядя на неё сверху вниз с разливающимся на лице удовольствием. Он протянул руку, и начал спокойно пытаться распустить завязки её лифа, что вскоре оказалось довольно трудным. Схватив её за ворот, он разорвал его в стороны, открыв её груди.

Пенни не могла дышать — её лёгкие были парализованы так же надёжно, как и остальные её мышцы. Единственное движение, которое ей осталось — её глаза, которые дико вращались, пока она искала способ сбежать. Её голова пульсировала в такт с её сердцем, пока она боролась, чтобы вдохнуть. Дэвон склонился, и медленно лизнул её лицо, оставив на её шее и губах слюнявый след.

— Не думаю, что когда-либо видел такой милый пурпурный оттенок, — сказал он с насмешкой. — Ке́лтис, — произнёс он, и коснулся её горла, прежде чем провести рукой вниз, чтобы грубо ущипнуть её сосок. Её горло раскрылось, и она внезапно смогла вдохнуть. Она втянула воздух в свои лёгкие, воздух входил в неё крупными, тяжёлыми всхлипами. Она приготовилась снова закричать, но он приложил палец к её губам, предостерегая её. Страх заставил Пенни остановиться.

— Ну же, давай будем хорошей девочкой. Если ещё раз закричишь, я могу и не позволить тебе вдохнуть в следующий раз. К тому же, разве не лучше, когда ты в этом соучаствуешь? Знание о том, что ты моглазакричать, но промолчала? Иногда требуется что-то подобное, чтобы научить кого-то тому, насколько важна жизнь, и это определённо стоит больше твоей девственности, — плотоядно ухмыльнулся он, потянув её юбку вверх, выставляя на свет её наготу.