Майкл Мэннинг - Возвышение и мятеж

— Манфрэд мёртв, — прямо заявила она, и вознаграждением ей стало выражение лёгкого удивления на лице незнакомца. — Обычные каналы более не удовлетворительны.

Роуч с задумчивым лицом подался вперёд, затем вздохнул:

— Я начинаю понимать, почему вы явились лично.

Роуз нахмурилась:

— Лично?

— Не прикидывайтесь, — сказал вор, затем запрокинул голову, и раскрыл рот в выражении деланного удивления: — Неужели вы думали, что никто кроме вас не умеет притворяться? О смерти Манфрэда я знаю уже больше недели, но ваше знание того же факта говорит мне о вас всё, что мне нужно знать, Леди Роуз.

— Ты ошибаешься.

Роуч осклабился:

— Не думаю. В Лосайоне не так много дворянок, которые осмелились бы отправиться сюда. Более того, вы в отчаянии, и лишены союзников и помощи. Ваша Королева объявила вас вне закона, и за вашу голову предлагается значительная награда. Зачем ещё вам приходить сюда, и пытаться мне лгать?

Лицо мужчины потемнело, когда он добавил:

— Мне не нравятся лжецы, миледи, даже если ложь срывается с губ кого-то столь прекрасного и умного, как вы.

— Награду предлагают не только за мою голову, — напомнила Роуз.

— Угрозы вам не к лицу, — сказал Роуч. — Вы — кошка без когтей. Вы могли бы кричать моё имя с каждой колокольни, и это не имело бы значения — только не здесь и не сейчас. Оглядитесь. Как думаете, кто все эти люди? Клиенты Красного Тома? — Он засмеялся. — Я могу порезать вашего паренька на кусочки, и кто-нибудь из них за мной приберёт. А потом я могу сделать с вами всё, что пожелаю, и никто слова не скажет. Вы здесь одна. Остался только один вопрос: можете ли вы предложить мне что-то более ценное, чем ваша голова.

Пока он говорил, мысли Роуз неслись вскачь, ища любое, абсолютно любое, средство исправить ситуацию. Ей нужно было больше информации для работы, и она мало знала о сидевшем напротив неё мужчине, помимо того, что успела понять благодаря недавним наблюдениям. Уверенно улыбаясь, она произнесла, ещё не до конца собравшись с мыслями:

— Ты говоришь очень похоже на Манфрэда. Ты что, действительно настолько уверен в себе? Ему это не сильно помогло.

Роуч какое-то время молчал, пристально глядя на неё, но его взгляд предал его на секунду, метнувшись в сторону, чтобы оглядеть помещение:

— Это очень дерзко с вашей стороны — пытаться давить дальше, когда ваш блеф уже раскрыли. Вы уверены, что хотите попробовать со мной эту тактику?

Она снова наполнила свой бокал, радуясь тому, что её рука не дрожала, затем отпила, и ответила:

— Ты уже догадался, кто я, и ты знаешь мою репутацию. Не будь дураком. Ты знаешь, кто мои друзья и, что важнее, ты знаешь, на что они способны. Если ты действительно думаешь, что я пришла сюда без защиты, то можешь проверить эту теорию, но за последствия я не отвечаю. Будет неприятно, если мне придётся искать кого-то другого для ведения дел.

Пока она говорила, Роуч наблюдал за ней, тихо впечатлённый её игрой. Её слова заставили его призадуматься, поскольку во время их беседы он осознал, что имеет дело с кем-то, чей ум не уступал по остроте его собственному. Это само по себе было ему в новинку, и, в совокупности с его врождённой осторожностью, это вызывало у него желание ей поверить — но из низов он пробился именно благодаря рискованным действиям. Роуз Торнбер стоила очень много денег.

Он решил проверить её блеф, и почувствовал знакомую радость наполнившего кровь адреналина. Мышцы его тела почти неуловим напряглись, он приготовился к броску. Он во мгновение ока перешёл из сидячего в стоячее положение, а потом уже полетел по воздуху в прыжке с переворотом, который должен был заставить его оказаться позади телохранителя.

Это произошло так быстро, что у Роуз не было возможности отреагировать — даже её глаза едва поспевали за его движениями, а её сердце подскочило, когда она увидела летящего по воздуху Роуча, со сверкающей в его руках сталью.

— Она умрёт.

Я проигнорировал этот голос. Это был лишь очередной вестник моего грядущего безумия. Сперва я думал, что это Пенни, шепчущая мне из той щели, которую она занимала в моём сердце, но со временем я пришёл к выводу, что это была не она.

— Разве ты не хочешь что-нибудь сделать? — предложил он.

«Нет», — предостерёг я себя. Голос всегда искушал меня что-то предпринять. Он был каким-то образом связан с унаследованным мною даром, но ничего хорошего в нём не было. Сперва он был неосознанным, почти подсознательным, но теперь он присутствовал постоянно, и его было легко услышать — как друга, шепчущего мне на ухо. И он всегда подталкивал меня к действиям.