Майкл Мэннинг - Вознесение гор

— Что?

Её глаза загорелись:

— Он спрашивал, есть ли у меня сопровождающий на танцы.

— О, — сказал Даниэл, несколько шокированный.

Хотя ему не следовало быть таковым. Они приближались к тому возрасту, когда некоторые их сверстники начинали воспринимать подобные вещи серьёзнее. Чёрт, некоторые из них женились аж в шестнадцать лет. Он уже был весьма уверен, что Сэт положил глаз на Кэйт. Тем не менее, он каким-то образом надеялся, что всё начнёт двигаться дальше не так скоро. Он всегда в тайне надеялся…

«Вероятно, когда в прошлом году тебя избили до полусмерти у неё на глазах, это не помогло делу».

— Эй! — щёлкнула она пальцами, чтобы привлечь его внимание. — Тебе что, больше нечего сказать?

— Ну, Сэт — хороший малый. Если хочешь пойти с ним на танцы, то мне не на что жаловаться. В конце концов, он — мой лучший друг, — поспешно ответил Даниэл.

Кэйт зарычала от раздражения:

— Я сказала ему, что не могу с ним пойти.

— Почему? — озадаченно сказал Даниэл.

— Я сказал ему, что меня уже пригласили на танцы, — объяснила она, уставившись на него.

— Правда?! — удивился Даниэл. Он не мог вообразить, кто мог бы её пригласить. Вероятно, были парни, желавшие это сделать, но Даниэл не думал, что она выбрала бы кого-то из них вместо Сэта.

Она беспомощно зыркнула на него:

— Нет, Даниэл, никто меня не приглашал. Я солгала. Ты что, настолько тупой, или просто пытаешься вести себя как придурок?

Он одарил её своим лучшим пустым взглядом, пока она начала собирать свою корзину. Даниэл видел, что она злилась, но его разум был слишком занят, пересматривая последние несколько минут их разговора, чтобы он мог что-то говорить. Его брови нахмурились, а мысли завертелись, когда она встала, чтобы уйти. Кэйт взглянула на него последний раз, прежде чем отвернуться.

«Она выглядит так, будто вот-вот расплачется».

Наконец эмоции взяли верх над его разумом, всё ещё пытавшимся разобраться в вещах, к которым он был плохо приспособлен. Вскочив, Даниэл окликнул её:

— Подожди! Кэйт, т-ты хотела бы пойти со мной?

Она остановилась как вкопанная.

— Н-на танцы, я хочу сказать, — пояснил он.

Она стянула с головы свой синий шарф, и потёрла им своё лицо, прежде чем снова повернуться к нему. Её пышные рыжие волосы развевались на ветру, лишённые удерживавшего их на месте шарфа. Сверкнув зелёными глазами, она ответила:

— Я бы этого очень хотела.

Его сердце заколотилось, а во рту пересохло. Она ещё минуту стояла на месте, прежде чем он наконец нашёл ответ:

— Спасибо, — сказал Даниэл. У него сложилось такое ощущение, будто он упустил какую-то возможность.

Она улыбнулась, и снова пошла вниз по холму:

— Сыграй мне песню, пока я иду, Даниэл Тэнник.

— Буду играть тебе до двери, — крикнул он вслед, и поспешно поднял с травы свою цистру. Он начал бренчать приятную мелодию, пока она шла прочь, и продолжил играть ещё долго после того, как потерял её из виду в густом подлеске и деревцах у реки. Он продолжил, пока она не показалась с противоположной стороны, взбираясь по холму, к своему жилищу. Прекратил он лишь тогда, когда стал абсолютно уверен, что она добралась домой.

Хэлэн Тэнник наблюдала за своим сыном, когда тот вернулся домой тем вечером. Обычно он первым делом начинал докучать ей в кухне, будучи голодным, и любопытствуя насчёт того, что она там готовила. Даниэл и его отец в этом отношении были очень похожи, всегда искали еду. Однако сегодня всё было иначе — Даниэл просто поздоровался с ней, и проплыл мимо, лениво держа в руках цистру. Он казался отвлечённым, но на его лице играла улыбка.

— Иди, отложи её, прежде чем садиться за стол, мальчик, — возразил его отец, когда Даниэл стал садиться.

— Вупс! Прости, Пап, — ответил молодой Тэнник, цепляя инструмент на крюк, где тот обычно и висел на стене.

— Сегодня что-то случилось, Даниэл? — спросила Хэлэн, наливая половником суп в три деревянных тарелки.

Даниэл сверкнул ей сияющей улыбкой, прежде чем энергично усесться:

— Возможно.

— И…? — спросила она.

У его отца также разыгралось любопытство, но он молчал.

— На самом деле, ничего слишкомзахватывающего, — намекнул Даниэл в очевидном противоречии своему едва подавляемому энтузиазму.

— Да выкладывай уже! — проворчал его отец.

— Я сегодня видел Кат.

Его мать нахмурилась:

— Её зовут Катрин, и очень жаль, что ты не используешь такое красивое имя, — упрекнула она его. Хэлэн всегда нравилась Катрин Сэйер.