Майкл Мэннинг - Война Бог-Камня

Обед и ужин обычно ели в главном зале, и даже если у нас не было каких-то особых гостей, это всё равно происходило прилюдно. Обед и ужин никогда не были просто трапезой. Мы были символом. Но завтрак — другое дело. Он был только для нас. Пенни готовила, а мы с детьми ели вместе, в нашем тихом домике в горах. Каждый день завтрак длился недолго, но в это время мы могли притвориться обычной семьёй — мы ели и иногда смеялись вместе. Ну, в моём случае, учитывая то, как рано мне приходилось вставать, я часто ел и ворчал.

Это утро не было исключением. Я был в необычайно хорошем настроении — скорее всего потому, что нашёл вчера в Чаде Грэйсоне подлинного друга. Мы с ним быстро поладили, несмотря на трудное начало наших отношений. В итоге я улыбался, и корчил рожи, развлекая детей во время еды.

— Ты сегодня кажешься очень счастливым, — сделала наблюдение Пенни.

Мой рот был набит, с варёным яйцом за каждой щекой, поэтому ответить было немного трудно.

— Неужэвэ? Фы фоже фавэвша шашвывой, вовохая! — ответил я. Моя искажённая речь вызвала истерический смех у Коналла и близнецов.

Пенни улыбнулась:

— В прошлые годы сегодняшний день был единственным, когда я могла почти гарантировать, что ты будешь в плохом настроении. Приятно видеть, что ты наконец расслабляешься.

Я выплюнул одно яйцо, и быстро доел второе. Не судите меня по моему умению вести себя за столом — я был вынужден вести себя прилично и с достоинством большую часть каждого дня. Освободив рот, я ответил ей:

— То же самое я могу сказать про тебя. Обычно во время праздников ты волнуешься как курица-наседка.

Моя прекрасная жена на секунду приняла задумчивый вид, прежде чем ответить:

— Ты прав. Я думаю, что, возможно, грозящее нам на следующей неделе нападение заставило меня по-другому взглянуть на мелкие поводы для беспокойства. Я твёрдо намерена получить от праздника удовольствие.

— Ты не думаешь, что к этому имеет какое-то отношение вот эташтука? — спросил я, указывая на её меч. Она теперь постоянно держала его под рукой, и сейчас он висел на крючке рядом с духовкой.

— Эта штука, возможно, также вносит свой вклад. Мне её не хватало с тех пор, как мы разорвали узы, — честно сказала она. На самом деле мы говорили не о мече, а скорее о силе, которой она лишилась, когда мы разорвали узы между нами годы назад. Она продолжила регулярно упражняться с оружием, но без силы и скорости, которые она получала от уз, Пенни всегда ощущала себя жалким подобием себя-прежней. Узы земли всё это изменили.

— Чего Маме не хватает? — внезапно спросила Мойра. Как обычно, она тщательно следила за разговором. Мальчики, Коналл и Мэттью, больше интересовались попытками повторить моё достижение с двумя варёными яйцами.

— Ничего, дорогая, — мгновенно ответил я, пытаясь чисто по привычке подавить её вопрос.

Однако Пенни, судя по всему, была в настроении ответить:

— Моей силы, душа моя… Твой отец вернул мне силу, которая была у меня раньше, когда я была его телохранителем, — ответила она. Мы неоднократно рассказывали детям истории тех лет, что были до их рождения.

— Как Дядя Дориан?! — возбуждённо вставил Мэттью. Очевидно, он был внимательнее, чем я думал.

Мойра была слегка выведена из себя его дерзкой мыслью:

— Нет, она не может быть настолько сильной. Дядя Дориан — самый сильный человек в мире.

— Ну, в таком случае, я готов поспорить, что она почти не уступает… — начал я, но они увлеклись.

Коналл подал голос:

— Я думаю, что Папа — самый сильный человек в мире.

— Магически, — очень невозмутимо проинформировал его Мэттью, — но физически Дядя Дориан, наверное, самый сильный.

— Если Мама и Папа подерутся, как думаете, кто победит? — сразу же спросил Коналл. Как и ожидалось, ребёнок задал самый неудобный из возможных вопросов. Я смущённо улыбнулся Пенни.

Мэттью серьёзно обдумал вопрос с секунду:

— Наверное, Папа, против магии особо ничего не сделаешь. Он может поджечь её, или что-то типа этого, ещё до того, как она вообще к нему приблизится.

— Ха! Да ты ничего не знаешь! — встряла Мойра. — Мамы обладают секретным оружием. Не важно, насколько Папа могуч, она всегда может его победить, — заявила она. Теперь уже Пенелопа смотрела на меня вопрошающим взглядом. Она явно раздумывала, не вложил ли я в голову нашей дочери какие-то странные идеи. Я сразу же отрицательно покачал головой.

У Мэттью разыгралось любопытство:

— Что это за секретное оружие?