Грин Элис - Алмарэн

— Сам все увидишь.

Вскоре, мы начали спускаться, и, ломая под собой ветки, Алма села на узкий открытый участок без деревьев.

Даже в темноте я видел, как печальны ее глаза. Какая она вся поникшая и слабая, будто заболела. Но когда я спросил ее самочувствие, чудовище уверяло, что все в порядке.

На меня в упор она смотреть не хотела.

Еще утром я заподозрил что-то неладное. Она над чем-то думает. Над чем-то неприятным и больным. Принимает решение?

— Алма, — не выдержал я, и коснулся рукой ее плеча, до которого, наконец, начал дотягиваться, — что с тобой? Я волнуюсь.

От моих слов ей стало еще хуже, и, отойдя от меня на расстояние вытянутой руки, снова посмотрела этим печальным, сапфировым взглядом куда-то сквозь меня.

— Послушай, ты вырос. Стал взрослым человеком. Почти мужчиной. Это так у вас называется? Эта стадия роста?

Я вообще не понимал, к чему она клонит.

— Ну, предположим.

Зашумели листья. Резко похолодало.

— Значит, настал черед тебе сделать выбор, кто ты.

Ее поведение начинало подбешивать. Я, конечно, понимаю, она все-таки женская особь, но так темнит и раздражает меня она впервые.

— Алма, если ты сейчас не скажешь, что хочешь сейчас, я пойду домой пешком!

Будто бы она даже испугалась, но снова взяла себя в лапы.

— Хорошо, пойдем.

И развернувшись, она пошла прямо, через рощу.

А за ней…

Большое, круглое озеро, отражавшее в себе луну. Его окружали зеленые ели, почти омываемые его прозрачными, спокойными волнами. Песок был идеально ровный и желтый, будто тут уже очень давно не были живые существа. Даже вода стояла, будто мертвая. Ни рыбы тут не плавали, ни лягушки.

Но Алма пошла дальше.

Чуть поодаль, стояли скоплениями камни и чем-то напоминали трон, только маленький. Алма бы точно в него не поместилась. Хотя, они явно не для сидения предназначены.

— Волшебное место, — не думал, что в лесу бывает такое, — зачем мы здесь?

— Ты прав, — она смотрела на луну, на песок, камни, куда угодно, но только не на меня, — это необычное место. И именно тут ты должен сказать чего ты хочешь.

— Послушай, — разозлился я, — а ты чего хочешь? Весь день как подменили тебя. Что я не так сделал?

Наконец-то она решилась. Мой взгляд поймал ее. Тусклый, грустный. Печальный. Не отрываясь от меня, она сказала:

— Это я сделала не так кое-что семь лет назад. А теперь ты должен за это поплатиться. Эти камни — алтарь этого леса. Тут родилась я.

Я не стал спрашивать как, хотя было очень интересно.

— Тут я стала хранительницей этого леса. Когда я только родилась, первые ростки деревьев только-только вылупились из семечек.

— Но ведь… этому лесу не меньше тысячи лет?

— Возможно, — она огляделась вокруг, и сделалась такой мечтательной, что на сердце отлегло, хорошо, что она больше не грустит, — я не считаю свою жизнь человеческими годами. Твоя жизнь — миг для меня. Как бы я… — вдруг она осеклась, — не хотела, чтобы ты остался, ты должен сделать свой выбор. Прямо сейчас, положив руку на этот камень.

Я тут же это сделал.

— Подожди, дурак, — я бы с радостью, но рука уже не убиралась, — если ты солжешь камню, он убьет тебя.

Алма замерла в метре от меня, но спасти, как раньше, меня не могла. Да я и не хотел. Оглядев эту великаншу, похожую на дракона, этого монстра, чудовище, с мягким голосом, храбрым и справедливым сердцем, пытливым умом и мудростью, я улыбнулся.

— Ничего, я буду честен с тобой. Что ты хотела спросить?

Она села рядом со мной, и замолчала, словно забыла вопросы.

А потом заговорила тихо, почти шепотом.

— Клятвы, принесенные на этом алтаре нерушимы. Слова, сказанные в присутствии его, являются чистой правдой, во веки веков. Я, хранительница этого леса, дух, в облике монстра, спрашиваю тебя, человек, хочешь ли ты добровольно покинуть этот лес, и никогда сюда не возвращаться? Обещаю, ты уйдешь целым и невредимым.

— Нет, — я даже не думал.

Алма резко подняла голову, но моего мертвого тела не обнаружила.

— Подумай. А как же твоя сестра?

— Она уже взрослая, сама со всем справится. К тому же, ей достаточно моих частых визитов. А если она выйдет замуж, то я и вообще ей нужен не буду. Только если на Новый Год, вина хлебнуть.

Камень снова не испепелил меня.

— Ладно, — он выдохнула, — скажи мне, человек, хотел ли ты, хочешь, или хотел бы причинить вред этому лесу?

— Хм, — я тоже сел на песок, скрестив ноги, не отпуская руки, — если не брать охоту для пропитания — то нет. Зачем?

Она покачала головой, думая что-то про себя.