Коллектив авторов - Узел вечности

Спасибо еще, стараниями старого приятеля моего покойного отца, сестру похоронили рядом с родителями, а не где-нибудь на отшибе в казенной яме.

Вот так, проведя более трех лет вдали от дома, я, наконец, увиделся с семьей — тремя серыми могильными плитами со скупыми надписями. Собственное одиночество и гнетущая мертвая тишина вокруг окончательно сломили мой дух, и я расплакался, упав на колени перед земляным холмиком с подвявшим букетом белых хризантем. Позже я вспомнил этот букет, явно не четырехмесячной давности, но в тот момент я не придал этому значения, решив, что у сестры могла найтись подруга, или цветы оставил тот же отцовский коллега. Вернее сказать, я и об этом-то особо не задумался — от холода и слез напомнила о себе едва зажившая рана, мне стало больно дышать, поэтому я, осторожно хватая ртом воздух, медленно побрел прочь, привычным движением прижимая ладонь к ноющей груди.

Потеря матери и отца, которых я очень любил, конечно, сильно меня опечалила, но умерли они все же своей смертью. А вот что случилось с моей бедной сестрой было для меня загадкой, которую я намеревался разгадать. Скупое пояснение «найдена мертвой» меня совсем не устраивало, поэтому следующим пунктом моего плана было посещение мистера Питерсона, единственного, с кем общался мой отец при жизни и который позаботился о похоронах Дженифер.

Старик Питерсон тоже служил в банке Брикстона, да и жил он неподалеку от нас, и я решил не откладывать визит, радуясь, что увижу хоть одно знакомое лицо. Единственное, я совсем не подумал о том, что днем его следует искать не дома, а на работе, о чем мне любезно сообщила миссис Питерсон, и, заметив мое смущение, радушно пригласила подождать его за чашечкой чая. Я отказался, пообещав зайти позже, и собрался за это время вселиться в нашу старую опустевшую квартиру — дело, которое я малодушно откладывал на потом. Но сейчас я порядком устал и замерз, поэтому сентиментальные мысли уступили место насущной потребности помыться и прилечь хоть на часок. Увы, моим надеждам на отдых преградил путь сухопарый консьерж, который узнал меня, но огорошил известием, что комнаты, в которых мы проживали, и которые мой отец выкупил в частное владение, проданы больше года назад мисс Грин. Неприятно пораженный я попытался выяснить, при каких обстоятельствах это произошло, но не узнал почти ничего, кроме того, что сестра продала их соседу, который давно мечтал расширить жилплощадь. Я ощутил укол совести, неужели дела у Дженифер шли так плохо, что ей пришлось продать жилье? Почему она ничего мне не сообщила? И где же она потом жила? Мучаемый этими вопросами, а заодно размышляя, отправиться ли мне искать ночлег или попытаться сразу же найти ответы в банке, я вышел на улицу. Признаться, мне очень хотелось поехать в гостиницу, ребро мучительно ныло, а голова гудела от обилия впечатлений, но сочтя этот порыв недостойным, я взял кэб и приказал везти меня в банк «Брикстон».

Мистер Питерсон совсем не изменился — худой и сутулый, с залысинами и пышными седыми бакенбардами вокруг морщинистого лица — он, кажется, был искренне рад меня видеть. Усадил на единственный стул, не считая собственного потертого кресла, в своем крошечном кабинете, невероятно тесном из-за стеллажей с рядами одинаковых папок, и радостно впился в меня взглядом блестящих темных глаз.

— Как же ты похож на свою мать, Джери, у тебя ее глаза, — ностальгически вздохнул он. — Так ты оставил службу?

Вообще, это было правдой, лицом мы с сестрой пошли в маму, а от отца унаследовали светлые волосы. Еще я вспомнил, что мистер Питерсон всегда звал меня Джери и что прежде мне это совсем не нравилось, а вот теперь было все равно.

— Меня демобилизовали после ранения. Мистер Питерсон, скажите, что вам известно о моей сестре? Что с ней случилось? — не стал тянуть я.

— Бедняжка Дженифер… Ах, мой мальчик, после смерти твоего отца все пошло наперекосяк. Эх, старина Грин… Не стоило тебе уезжать тогда, Джери.

Заподозрив, что старик сейчас углубится в малоприятные воспоминания, а моя и так неспокойная совесть уже вгрызлась в душу и не нуждалась в дополнительных мотивациях, я решился держаться ближе к сути вопроса.

— Так что же вам известно о ее смерти?

— Бедняжка, — повторил он, но все же перешел к делу. — Ее зарезали, перерезали горло, тело нашли на Хокстон-сквер. Вот, да… У нее в сумочке была моя карточка, поэтому полиция обратилась ко мне.

— Но кто это сделал? Это известно?