Коллектив авторов - На своей земле

— Давай возьмем, — она пожала плечами. — Думаю, сиду без разницы. Пошли.

Они вышли на улицу через заднюю дверь, и Джейн зябко поежилась. Ночь выдалась прохладная, ветви деревьев колебал ветер, и листья шелестели, как сотня переговаривающихся шепотом голосов.

— Держи кружку, — велела Джейн и открутила крышку бутылки. Чтобы разглядеть, сколько молока наливается, ей пришлось наклониться совсем низко, почти носом уткнуться в кружку.

— Можно проверять пальцем, — предложила Кристин.

— Ну щас! Если бы в мое молоко кто-то совал пальцы, я б его пить не стала. А сид тебе что, дурак, что ли?

В конце концов, кружка наполнилась.

— В какой тут стороне этот ваш холм нужный?

— Там.

— Отлично.

Джейн взяла кружку, развернувшись лицом в ту сторону.

— Значит, так. Эоган, — она подумала и уточнила: — Который сид вот с того холма, а не какой-нибудь другой Эоган. И который наш прапрапра… много раз, короче, прадедушка. Мы тут принесли тебе молоко, не в Самайн, правда, но ты уж извини, я же тут на каникулах, кто меня сюда осенью отпустит. Так что, если ты вдруг хочешь, ты приходи. Мы рады будем. Да, Крис?

— Да.

— Теперь ждем.

Они замолчали и молчали долго. В соседнем доме гавкнула собака, на улице проехал автомобиль, и ничего не менялось. Было ночное небо, был ветер, было молоко в кружке, за которым никто не пришел.

— Ладно, — с досадой сказала Джейн. — Пошли в…

Вдали вспыхнул золотой свет.

WTF Babushka 2018

— Смотри, княже! Думай сейчас, потом обратного пути не будет. Бог, имени которого не называют, не отдает назад то, что взял.

— А что там думать? Чернолесье мне и даром не нужно! Ты, главное, не забудь свои посулы.

Два всадника остановились на берегу мелкой речушки. На белом жеребце — князь Горимир. Молод князь, красив, статен. Плечи широкие, кудри льняные, очи соколиные… то есть глядят жестко и беспощадно, как у хищной птицы, что сейчас добычу закогтит.

На вороном коне — чужеземец в странной одежде. Даже купцы, по всему свету развозившие свои товары, не смогли сказать князю, откуда родом заезжий странник. Вроде невидный человек: не молод и не стар, не низок и не высок… Лицо бледное, всегда спокойное, и какое-то обыкновенное: отворотишься да забудешь. Вот только глаза… да, в глаза ему лучше не глядеть. Имени своего не назвал. Как прилипло к нему прозвище «Чужанин», так все и звать стали. О себе сказал только, что он — жрец неведомого, незнаемого бога. Ищет землю, где поставить храм своего божественного повелителя. Князь сперва расхохотался: ему и своих-то богов много, поди всех ублаготвори! Но чужак объяснил, что землю возьмет не задаром. Тут князь и призадумался…

— Свои посулы я помню. — Чужанин вглядывался в стену леса на том берегу. — Можешь, княже, вести войска на соседей. Зимой будет твоих врагов буран бить, лютый мороз морозить. Летом на них ураганы обрушатся, змеи в домах заведутся. Но главное — и летом, и зимой будет их косить черный мор. А твои люди, Горимир Вышатич, целы будут, не возьмет их зараза.

Говорил он правильно, слова не коверкал, только была в его речи странность. То ли змеиное шипение слышалось в ней, то ли дальний свист ветра…

— Военная помощь — это хорошо. У меня удельные князьки пошаливают, да и к своим землям хотелось бы прирезать кусок… — Горимир улыбнулся мечтательно и нежно, словно красную девицу вспомнил. — Ежели твой бог силен, я рад буду ему жертвенник поставить. Пусть нам помогает, соседям вредит. Какие жертвы ему угодны?

— Человеческие, — легко откликнулся Чужанин.

— Только не дружинников! — рявкнул князь так, что белый конь заплясал на месте. — Ежели я дружину на алтаре перережу, с кем чужие земли воевать буду? Да и холопы мне самому нужны. Кому землю пахать, войско кормить? Баб отдать — кто новых воинов нарожает взамен тех, что в боях костьми полягут?

— То по первости, — спокойно объяснил Чужанин. — Отдашь богу нескольких малолеток. А там пригонишь из завоеванных земель толпы рабов, этих-то чего жалеть?

— Ну, разве что так, — протянул князь. — И то сказать, сопливых дармоедов в каждой избе по дюжине. В голодную зиму все равно мрут, так чего бы их и не… Тогда еще можно подумать…

— Вот и подумай, княже, подумай. Я не торговец, что гнилой товар норовит всучить. Сразу говорю — назад Чернолесье взять не сможешь. — Голос чуть изменился: теперь в нем слышался холодный хруст крошащегося льда. — Жертвенник моего бога из земли жизнь высасывает. Вот этот лес, — Чужанин указал рукой на другой берег, — мертвым будет стоять. Ни зверя не останется, ни птицы, деревья посохнут, трава выгорит.