Коллектив авторов - Темная вода

— Возможно, скоро все изменится, но для начала ты должен уйти.

Рокотов нахмурился.

— А если нет? — спросил он. Не то чтобы ему хотелось остаться, тем более влипать в отношения с женщиной-стационом, но задвинуть чувство противоречия было гораздо сложнее. А еще не давало покоя предположение. — Признайся, Витэр. Ведь именно ты устроил нам веселую жизнь с синдромом космопроходца?

— Не я.

— Второй?

— Он хотел вернуть нас на Землю. Я же препятствовал встречи наших рас. Заключил сделку с кое-кем из ваших правителей.

— И косморазведчиков стали считать сумасшедшими, — выплюнул Рокотов и сжал кулаки. Бить Витэру лицо было не лучшим решением. — С какого рожна вы вообще улетели?

— За много веков до того, как вы вышли в космос, к власти над обоими нашими народами пришел тот, кого невозможно было счесть ни одним из нас, ни одним из вас. Он приказал нам уйти.

— И вы не сопротивлялись?

— Прямо? Нет. Тебе известно, что такое слово?

Рокотов хмыкнул.

— А кому-то — нет?

— Если обычный человек чего-нибудь очень сильно хочет, его желание может сбыться. Если чего-нибудь яро хотим мы — сбудется обязательно, но не дословно и не так, как загадывали. Но человек, вхожий в два измерения одновременно, собравший в себе и черты людей, и наши, способен перекроить саму ткань мироздания. Мы не могли бороться, мы оказались здесь тотчас, как отзвучал голос.

— А потом, через много лет прилетели мы.

— Вы вышли в космос. Этого оказалось достаточно.

«И второй Витэр пытался наладить контакт, а первый — помешать, не позволить людям осознать, что происходит на самом деле», — подумал Рокотов.

— Омоним, зови его так.

— Омонимы — одинаковые по написанию, но разные по значению морфемы и другие единицы языка, — неожиданно процитировал Рокотов. Спроси его кто-нибудь, что это, он не ответил бы, но сейчас определение само прыгнуло на язык. — Может, лучше Лаэрт?..

В следующую секунду в комнате похолодало, а Витэр вскочил так, что уронил кресло. Только падало оно слишком плавно и долго, будто вовсе не воздух заполнял пространство, а вода. Звенело вокруг, лопались стекла в высоких окнах. Рокотов тоже вскочил, еще не понимая, что собирается делать, и в руку ему тотчас вцепилась Лира.

— Вы даже не представляете, насколько я рад вас видеть, — сказал Рокотов.

Джиллини присела на край его постели и тяжело вздохнула.

— Вас ведь предупреждали, что техника ненадежна. Излучение лесов плохо влияют на нее. Нет, вы действительно считаете, будто мы здесь образовали секту и религия заставляет нас использовать здешнюю фауну и тратить часы там, где доехать можно за десять минут? — спросила она.

— Что вы хотите от мурселяго? — подмигнул ей Рокотов. — Для меня удивительно, как вообще можно здесь жить.

— Зато вы нашли Лиру. Ее родители счастливы и просили вас поблагодарить.

— Значит, слетал явно не зря.

— И упали тоже, — усмехнулась Джиллини.

— Я не падал, а планировал, — рассмеялся Рокотов. Химический коктейль из химических средств, которым его накачали, способствовал благодушию. — Как вы меня нашли?

— Черный ящик. Ваш флайер выдал столько противоречивой информации, что спасательная экспедиция выехала уже через пару часов. Зря вы ушли от флайера далеко. Если бы Лира не позвала на помощь, вас искали бы еще долго.

— Значит, мы с ней квиты, — заметил Рокотов, рассматривая перевязанное запястье.

— Ветка. Ничего страшного.

Он кивнул, впрочем, нисколько не сомневаясь в том, что увидит вовсе не царапину, а следы от клыков.

Витэр приехал к нему (а вернее, за ним) через пять дней, когда Рокотов начал вставать и перемещаться по комнате без риска грохнуться в обморок. К крыльцу он привязал пару тех самых «коней», о которых наверняка упоминал Стив. Заврами они не являлись, скорее уж крупными кошками с крыльями.

— Почти официально, — произнес Рокотов вместо приветствия. — А вытащить меня через сон не вышло? — он несколько раз видел очень яркие сновидения, но как-то научился препятствовать им, отгонять и просто спать по ночам.

— Представь себе, — Витэр поморщился и потер плечо. Выглядел он, откровенно говоря, неважно, но Рокотов не собирался ему сочувствовать. — В прошлый раз я сказал тебе лишнего.

— Даже удивительно, — ответил Рокотов.

— Потому что рассказать тебе меня вынудили. Иначе омоним не отпустил бы Лиру.

— Омоним это… — начал Рокотов, но замолчал. Взгляд Витэра вспыхнул опасным синим огнем.