Коллектив авторов - Темная вода

— Ты утаскивал в сон не одного меня… и не один лишь ты.

Над головой хмыкнуло.

— Живущие среди звезд видят, но не понимают. Те, кто находятся здесь, осознают, но не видят. Это замкнутый круг, а время уходит.

— Чье?

— И ваше, и наше… не важно.

— А я?

— Ты все видишь, понимаешь, но не осознаешь. Тоже ничего хорошего, но хоть что-то.

Ноги нащупали опору, и Рокотов наконец ощутил себя на твердой земле. Давление на плечах ослабло. Там, где по коже прошелся острый, словно скальпель электронного хирурга, коготь пощипывало.

Встав, он однако тотчас вцепился в плечо Витэра, снова обретшего человеческое… вернее, гуманоидное обличие. Они стояли на вершине правильного холма или на полусфере, созданной из огромного монолитного кристалла горного хрусталя весьма скользкого на вид: даже не шаг, перенос центра тяжести мог бы вызвать падение.

Витэр фыркнул, но не отступил, не отстранился, не съязвил, хотя, судя по выражению лица, очень хотел. В непроницаемо-темных глазах родились смешливые искорки, а потом сильные горячие руки обвили Рокотова за пояс, то ли в качестве дополнительной поддержки, то ли для чего-то еще.

— Ты знаешь, что я готов был убить тебя?

— На болоте или когда натравил… ну, не знаю, как назвать, не комары же?

— «Некомары», — откликнулся Витэр. — А что? Неплохое название для тех, кто никогда не попадается людям на глаза. — Отвечать на вопрос он не собирался, Рокотов, видимо, уже полностью ответил на него сам. Оставался еще один: почему не просто отпустил, бросив на болоте, а лечил, зачем отогнал мелких острозубых приматов… некомаров.

— Я исключение?

Витэр скривился. Видимо, Рокотов спросил не то и не так, а может, наоборот: именно, как необходимо для получения ответа.

— Для начала, я не уверен, будто ты все еще человек. Я думал, изменится Джил, но перемещение коснулось тебя. А кроме того, именно ты оказался мне нужен. Она — только проводник.

Прикосновения жгли кожу через ткань.

— Я не понимаю, — проронил Рокотов.

Витэр рассмеялся — звонко, переливчато, со вкусом и искренне.

— Врешь. Ты не осознаешь, но понимаешь, — наконец, сказал он.

«Одним из симптомов синдрома космопроходца является боязнь зеркал и любых отражающих поверхностей. Издревле во всех культурах миры зазеркалья тесно переплетены со сновидениями», — припомнил Рокотов.

— Когда на планету прибыли колонисты, ты уже жил на ней.

— Долго и порядком давно, — отвечая, Витэр все еще посмеивался.

— И мог бы вышвырнуть их отсюда или свести с ума.

— Вряд ли можно свести с ума того, кто неразумен.

— Или не видит галлюцинаций, — покивал Рокотов.

— Зато правила они воспринимают замечательно и могут быть полезны, — Витэр склонил голову набок. — А может, я попросту влюблен? В ту, которая никогда не осознает моей сути, — он поморщился, — давно, невыносимо, зля и зудяще, поскольку я не желаю уподобляться просто вам, я хочу быть и оставаться собой!

Рокотов кивнул. Видимо, противоречия между необходимым и желаемым мучают не только людей. Если все именно так, как рассказывал Витэр, то ему действительно приходило на ум избавиться от пришельца, а уж после безумия в лесу… сложно не поддаться искушению и не убить того, кто овладел объектом твоих грез, а уж того, кому ничего подобного изначально и не нужно — тем боле. Словно походя сорвал и выкинул розовый бутон, на который садовник чуть ли не молился. Даже если…

«Что если?..» — одернул он самого себя.

— Если вы для нас опасны, — произнес… второй Витэр, проявившись прямо из воздуха: такой же высокий, схожий с первым чертами лица, но рыжеволосый и зеленоглазый, а потом проронил голосом профессора по астрофизике: — Измерения бывают: параллельные, перпендикулярные, пересекающимися. В этом случае…

— В этом случае те, кто могут преодолевать границу, начинают не только видеть, но и существовать в этих измерениях, — озвучил Рокотов.

— Молчи! — воскликнул Витэр, который находился рядом.

— Говори! — велел другой.

Голоса тоже оказались похожи, а еще…

— Это вы спорили на болоте! — догадался Рокотов и, обернувшись к рыжеволосому спросил: — Где Лира?!

— Заключим сделку, отдам, — пообещал тот. — Ну?..

— Не смей… — посоветовал второй Витэр и сжал пальцы.

Рокотов вздрогнул — кажется, утром он обнаружит еще один синяк — и разозлился.

— Чего ты хочешь?

Улыбка тронула тонкие губы рыжеволосого Витэра, и тот очень четко произнес:

— В отличие от моего брата, жить отшельником я не желаю. Я был против ухода с Земли, но подобный тебе повелел, и мы оказались здесь. Я хочу…