Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

могут быть столь злы к людям, значит, виновата преисподняя.

Знаниями о вулканах я не блистала. Например, я слышала, что лава плавит камни, но

островки (размером от двух ладошек до хорошей сажени), похожие на монеты для

великанов, утыкали собой всю «реку», и с одного острова на другой при усилии был шанс

перепрыгнуть. Неизвестно, откуда лава брала начало и где кончалась; не было ей конца или

обрыва. Непонятно, каким образом оказалась в толще обыкновенных Пограничных гор. Но

она существовала и жалила своей близостью.

Спина разом взмокла, а лоб покрылся испариной. По бровям, носу, подбородку потек пот. И

если рубашка вся покрылась им, то высокие теплые сапоги словно холодили ноги от пяток и

до конца голени. Почему?

Мы разглядывали представшее зрелище, дерзкую пляску раскаленной жижи, и не могли

выдавить и слова. Не ожидали увидеть подобное. Молчание было лучшим доказательством

тройного ошеломления.

Как горячо… Дышать нечем, губы пересохли. Я дотронулась до пола. Ощущения напомнили

раскаленный городской тротуар в засушливое, жаркое лето. Босиком точно не походишь.

— Где мы? — Я облизала сухие губы.

— Это необъяснимо… — Радислав фыркнул. — Нет, я всякое предполагал, но лава в горах?

Смотри, там опять что-то написано.

Он ткнул в монолитную плиту, возвышающуюся над нами как величественный надгробный

камень. Испещренный привычными и совершенно непонятными символами. Их было

столько, словно на плите описывалась история чего-то большого. Я разобрала три знака:

«ведьма», «смерть», «виверна». Они встречались чаще всего, едва ли не в каждой строчке.

— Переведешь? — с надеждой спросила я, взглянув на Радислава. Пот с того тек водопадом.

Лис, что удивительно, выглядел бодренько, разве что раскраснелся, как девка на смотринах.

Его слабость после потери крови неведомым образом исчезла, и, кажется, друг сам изумился

приливу сил.

— Переведу, — подумав, решил охотник. — Не отвлекайте.

И не собирались. Радислав неслышно двигал губами и напрягал скулы — наверное, не мог

вспомнить слова, — а я делала крохотные шажочки к бесоподобной лаве. Голова

раскалывалась от жара и духоты. Перед глазами поплыли назойливые черные пятна.

— Попробую, — Радислав прокашлялся. — Правда, обойдусь без стихов. Тут что-то вроде

легенды… Про то, как воины обеих сторон беспощадно убивали всякого, будь то мужчина с

оружием или старик. О человеческих ведьмаках, которые уничтожили стражей-виверн во

время войны между варренами и людьми; брали органы защитников гор для порч и черной

волшбы, топтали их… скорлупу… Нет, яйца. Виверны ненавидели темных ворожей и

уничтожали их, оставив воинам воинов. Именно ведьмаки наслали проклятье на страну за

Пограничными горами. Сказано про пожары, идущие по полям и лесам Галаэйи. Как гибли

дети варренов, задыхаясь от кровавой пены. И про то, что ни одна чернокнижница не

вернется из Галаэйи живой, и виверны не видят в ведьмаках союзников, и они накинутся на

любого из них да разорвут его в клочья. Если, конечно, останутся живы.

— Получается, не остались, — глухо закончила я.

— Или нет. — Радислав указал на завершающие строчки. — Здесь говорится, боги

смиловались над Галаэей и заточили последнюю виверну в каменной… темнице, кажется.

Что путь к ней ведет через… озеро огня, — он многозначительно посмотрел на лаву. — И

что виверна эта принесет мир и покой, если её «восстановят» и вернут.

— Восстановят? — переспросила я.

— Так написано. Ну, похожее слово. Я не настолько хорошо знаю язык, и так половину

додумал, а не перевел.

— Значит, та статуя на входе что-то значила? Или для красоты?

— Как дань памяти? Алтарь для приношений? — предположил Лис.

— Вполне… Так вот почему варрены не выносят мой род и готовы повесить нас при первой

встрече. Лис, не слышал эту сказку?

Друг заметно напрягся и, по-моему, соврал:

— Нет. Мало кто помнит, откуда взялась ненависть. Как кровная вражда — началась

столетия назад, а продолжается из-за традиций. В каждом варрене осталась крупица её, но

откуда — никто не помнил.

— И в тебе тоже есть?

— Я не зря охотился на тебя с ножом…

— Страшная история. Не про нож, про войну. Ради чего все эти смерти?

Я поежилась.

— Меня пугает другое. Нам следует идти туда? — подал голос Радислав.

За бурлящей жижей, далеко, виднелись очертания арочного проема. Он чернеющей дырой