Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

стали разве что трещины на ледяном камне, полном миллионов молочных прожилок. Как

подтеки молока.

Спутникам повезло больше.

— Ничего себе! — воскликнул Лис.

— Вот это да… — присвистнул Радислав.

Я отыскала смутное очертание того, чему они восхищались. Нечто широкое, размытое.

Пришлось подойти ближе, чтобы воочию убедиться, что глаза не подвели.

Громадная — в два человеческих роста — статуя виверны, выполненная из черного мрамора, выглядела невероятно реалистичной. Лис боязливо провел по изгибам длинного хвоста, оканчивающегося стрелой. Лапы зверя, короткие, трехпалые, отличались массивностью и

длинными когтями, словно вцепившимися за землю. Каждая чешуйка на широкой груди

была идеально вырезана умелым мастером. Узкая морда с широкими ноздрями и раскосыми

глазами смотрелась ехидно, а маленькие ушки, напоминающие беличьи, — смешно. По

гребню виверны волной проходили короткие колючки.

— Как живая, — шепнула я, обводя пальцем чешуйки.

— И не предполагал, что они такие. — Голос Лиса преломился от изумления. — На

гобеленах иначе. Мельче, страшнее.

Варрен прекрасно осознавал, как близок к отгадке. И я понимала его. Символ Галаэйи —

виверна, здесь. В пещере, где по пророчествам спрятано спасение для увядающего

государства. Почему ни один путник до нас не ворвался сюда? Не смог? Не нашел дороги?

Не был достаточно смел?

— С чего ты взял, что это настоящая виверна? — Радислав рассеял грезы Лиса. — Её так

видел скульптор.

— Возможно, ты прав. Или они вообще никак не выглядят, ибо их не существуют, — мямлил

друг, как не свой, обходя виверну кругом.

Мы долго осматривали статую, но так и не узнали, откуда в глубине гор столь реалистичная

красота. Я забралась по голове виверны, опираясь на острые шипы, и, перевесившись, потрогала массивную челюсть зверя. Выпирающий верхний ряд крепких, идеально

выточенных зубов вселял уверенность в то, что будь ящер живой, он бы с легкостью

прокусил трех наглецов разом.

— Шикарная, — напоследок вздохнула я, спрыгивая с шеи. — Представляю, каковы они в

бою.

Ребята согласно промычали. И вдруг Лис напрягся, прислушался. А после выхватил с бедра

клинок и метнул его практически около моего уха. Я отпрыгнула и пролепетала:

— За что?

Радислав шикнул и, указав за мою спину, вытащил меч. Я пустила огонек назад.

Вот и хозяин паутины. В трех локтях от меня на земле корчился в последних муках паук

размером с поросенка. Его тонкие длинные жвала разжимались и сжимались, изо рта лилась

слизь. Шарообразное тело пронзал кинжал Лиса. Радислав подошел к твари и распорол её

толстое мохнатое брюхо. Паук разжал челюсти и опал.

Я хотела рассмотреть его получше, но Лис схватил меня за шиворот.

— Потом. Вдруг он не единственный.

Радислав уже обходил залу с мечом наготове. Рывок, и он насквозь проткнул похожую тварь, прижав её башмаком, и снял с острия.

Я заметила третьего паука. Повела плечами и, не придумав ничего лучше, запустила в него

ком света. По лапам к туловищу разошлись рыжие лепестки. Паук забился в судорогах и

беззвучно умер.

Безмолвные сцены расправы вызывали некий страх. Когда поверженное существо орет —

это как-то понятнее, разумнее. Чем так. Разинув пасть и уставившись в темный потолок

многогранными глазами.

Радислав с Лисом настороженно осматривались. Я всё же присела к первой убитой твари, вляпавшись каблуком в липкую жижу, вытекшую из её живота. Нет, ничего особенного.

Обыкновенный паук. Но его размеры…

Внизу закопошились собратья убитого. Куда меньше его, с половину ладони. Они влезали по

сапогам, заползали на штанину, но угрозы не представляли. Разве что если покусают. Бес

знает, какой у них яд. Я передернулась и попыталась вспомнить какую-нибудь полезную

волшбу. Но Лис уже подзывал к себе. Растоптав скинутых пауков носком сапога, я ушла.

За спиной виверны отыскался новый проход, куда шире и чище первого. Любопытство

подогревало кровь, об остановке и усталости после встряски с пауками мы позабыли.

Развилки, заваленные дорожки, тишина, саднящие ступни. Изредка потухающий факел, который приходилось менять — повезло, что те встречались во многих ходах, и они не

отсырели за века забытья. Но мы шли, позабыв обо всем. На пути попалось ещё четыре

паука, доходящих мне до колена. Они были неуклюжие, медлительные, и Радислав с Лисом

убили тварей быстрее, чем те успели атаковать. Один, правда, пустил в нас паутиной, но